Один из клиентов, месье Шаламель, обратился к Кэндзи за помощью, и тот, скомкав газету, засунул ее между бюстом Мольера и напольными часами аккурат в тот момент, когда хмурый Жозеф снова появился в лавке. Он явно искал свою газету.
— Месье Мори, вы не брали мою «Пасс-парту»?
— Конечно, нет. Я предпочитаю «Ле Тамп» или «Фигаро».
— Не понимаю, куда она могла подеваться?
— Ваша матушка только что была здесь, а вы знаете, зачем ей нужны газеты.
Перед глазами Жозефа сразу возник крюк в домике в дальней части двора, на который Эфросинья прикрепляла куски бумаги.
— Это катастрофа! Я как раз собирался изучить…
— Биржевые котировки, я полагаю? — насмешливо вставил Кэндзи.
— Не теряйте время, вы купите газету на вокзале, — прошептал Виктор на ухо Жозефу, подталкивая его к выходу.
— Зимой сыскная горячка обостряется, — пробормотал Кэндзи, и месье Шаламель от неожиданности уронил книгу Бероальда де Вервиля.
[119]
Чем ближе подходил Жозеф к замку Буа-Жоли, тем громче слышался лай собак. Он заметил человека рукой на перевязи, вероятно, садовника, в окружении огромной своры псов, один страшней другого. Закрученные кверху усы, всклокоченная борода и огромные сапоги придавали мужчине сходство с колдуном из народных сказок. Напуганный Жозеф уже был готов дождаться, пока этот странный персонаж со своими псами куда-нибудь уйдет, но потом нашел в себе силы крикнуть:
— Милейший, я хотел бы переговорить с Гюго Мальпером!
Бородач распрямился и шикнул на собак.
— Это я, месье.
Жозеф шел к нему медленно, готовый удрать в любую минуту. Однако животные вели себя смирно, за исключением упитанной самки с туго перевязанной бинтами задней лапой.
— Спокойно, Пишетта. Она недавно чуть было не погибла от укуса хорька, с тех пор стала беспокойной, — объяснил гостю Гюго Мальпер.
— А вы? — спросил Жозеф, держась поодаль.
— Что вы имеете в виду?
— Что у вас с рукой, тоже хорек укусил?
Гюго Мальпер насторожился.
— Кто вы такой, месье? Что вам тут надо?
— Мня зовут Жозеф Пиньо, я журналист из «Пасс-парту». Я приехал сюда специально, чтобы предупредить вас об опасности… Возможно, вас хотят убить.
— Спасибо за предупреждение, — мрачно усмехнулся Мальпер. — Да только оно немного запоздало, меня на днях пытались зарезать.
Жозеф остолбенел.
— Вы видели нападавшего?
— Я успел заметить только тень. Скажите, месье журналист, а откуда вам известно, что меня хотят убить?
— Вы состоите в ассоциации «Подранки»?
— Да.
— Вы в курсе, что за последнее время убиты несколько его членов?
Гюго Мальпер в таком изумлении уставился на Жозефа, что тот подумал: либо этот человек искусный притворщик, либо он действительно ничего не знал.
Мальпер загнал своих псов в вольеры и вернулся к гостю. Жозеф решил играть ва-банк:
— Мне кажется, вы меня не поняли, месье Мальпер. Максанс Вине и Деода Брикбек убиты, не так ли?
— Вздор! Я в курсе, как они погибли, это был несчастный случай.
— С обоими?
— Всего лишь досадное совпадение. Вы, журналисты, вечно делаете из мухи слона… Но кого еще вы имели в виду?
— Виржиль Сернен скончался от укуса ядовитой змеи, Эварист Вуазен отравился вином.
Гюго Мальпер смотрел на Жозефа в растерянности.
— Видимо, мне следовало серьезнее отнестись к предостережению Эвариста… Но кто принимает во внимание слова пьянчужки?.. — прошептал он потрясенно.
— А он вас о чем-то предупреждал? — оживился Жозеф.
— Я получил от него письмо. Он сообщил, что его вызывает нотариус по поводу какого-то завещания. И что-то о том, что один из нас сводит счеты…
— Это письмо мог написать кто угодно. Вы его сохранили?
— Выбросил.
— А ваша рука, как это произошло?
— Я повез Пишетту к доктору Бутейю в Медон. Он отличный ветеринар. Пока он занимался собакой, я пошел перекусить. Собирался дождь, и я решил дождаться фуникулера. Я был один на станции, когда почувствовал острую боль в плече и инстинктивно подался вперед. Я понял, что получил удар ножом, только когда увидел кровь у себя на куртке. Должно быть, тот, кто напал на меня, подкрался и, сделав свое черное дело, удрал. Я думал, это грабитель.
— Вам повезло.
— Да, не уклонись я, лезвие вошло бы прямо между лопаток. Я вернулся к доктору Бутейю, и он оказал мне первую помощь.
— Вы заявили в полицию?
— На кого?
— У вас есть враги?
— Вероятно, как у всех. Да взять хотя бы старого хрыча, полковника в отставке, моего соседа. Он ненавидит моих собак, но чтобы решиться убить меня…
Гюго Мальпер прошел к скамейке и тяжело опустился на нее. Пишетта улеглась у его ног. Жозеф был разочарован — он-то надеялся, что его пригласят в дом выпить чашечку горячего шоколада. Запахнув полы пальто, он пригляделся к лицу хозяина поместья. Тот явно пребывал в замешательстве.
— Боже мой, значит, осталось пятеро — это если считать вместе со мной, — и один из нас, возможно…
— Мсье Мальпер, вы получали приглашение явиться в пассаж д’Анфер?
— Нет.
— Вам знаком мэтр Гранден?
— Нет. Вы что, меня подозреваете? Что ж, дело ваше. — Мальпер глубоко вздохнул и понизил голос: — Что вы хотите узнать?
Жозеф почувствовал, что его пульс участился.
— Как возникла ваша ассоциация? — спросил он.
Гюго Мальпер смотрел ему прямо в глаза, на шее у него пульсировала вена.
— Вам нужна сенсация, мсье журналист? Тогда вы будете разочарованы, эта история скучна и банальна, она никого не заинтересует. Извольте: когда-то я преподавал философию, рассказывал студентам о трудах Аристотеля, Спинозы, Гегеля… Сам я больше всего любил Софокла, потому что его учение касается каждого из нас. Когда я повстречал Эмиля Легри, он был владельцем книжной лавки на улице Сен-Пер, должно быть, это был 1869 год. Я был молод, он произвел на меня сильное впечатление: это был неординарный человек. Эмиль вел почти монашеский образ жизни. Я никогда не забуду его лицо в ореоле седых волос, неизменный красный жилет… Мы прониклись друг к другу симпатией. Эмиль был горячим приверженцем учения утопистов. Он рассказал мне о Шарле Фурье и изложил его теорию об обществе, в котором будет царить полная гармония: упразднение института семьи в пользу всеобщего братства, победа над бедностью, жалованье, выплачиваемое гражданам не по их заслугам, но в зависимости от желания каждого. Мне захотелось разобраться в этом, и я стал его учеником. Это был благороднейший человек. Когда умер мой отец, я унаследовал его поместье и состояние и решил оставить преподавание и полностью посвятить себя фурьеризму вместе с Эмилем. В конце 1876 года мы основали ассоциацию «Подранки». Первое общее собрание проходило в книжном магазине «Эльзевир». Присутствовало шесть человек. Я помню, что Эмиль записал на форзаце реестровой книги имена и адреса всех членов ассоциации, включая тех, кто отсутствовал. Мне кажется, вы замерзли.
