Книга Тайна заколдованной крипты, страница 4. Автор книги Эдуардо Мендоса

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайна заколдованной крипты»

Cтраница 4

Обнаружившая пропажу монахиня сообщила о случившемся настоятельнице, а та, в свою очередь, поставила в известность всю общину. Еще раз обыскали школу — безрезультатно. Около десяти часов утра позвонили родителям девочки, и после недолгого совещания было решено передать дело в руки полиции, в те самые руки, которые ты видишь перед собой. Те, что выбили тебе зуб.

С оперативностью, которая отличала полицию предпослефранковских времен, я явился в названное учебное учреждение, допросил всех, кого считал необходимым допросить, вернулся в участок, распорядился вызвать нескольких осведомителей, в число которых довелось попасть и тебе, доносчик несчастный, и добыл все сведения, какие только можно было добыть. К вечеру, однако, я пришел к выводу, что данному случаю невозможно найти никакого логического объяснения. Как могла девочка ночью встать и открыть запертую на замок дверь спальни, не разбудив при этом ни одной из соучениц? Как выбралась за запертые на замок двери, ведущие в сад (если память мне не изменяет, этих дверей четыре или пять, зависит от того, нужно ли проходить через туалеты на первом этаже)? Как сумела пересечь в темноте весь сад, не оставив ни следа на земле, не сломав ни единого цветка, не разбудив, что еще более странно, ни одного из мастинов, которых монахини каждую ночь, после того как прочтут последнюю молитву, отвязывают и выпускают в сад? Как исхитрилась преодолеть четырехметровый забор, утыканный острыми шипами, или стены той же высоты, усыпанные битым стеклом, поверх которого натянуто еще и несколько рядов колючей проволоки?

— Как?! — спросил я, сгорая от любопытства.

— Загадка, — ответил комиссар, стряхивая пепел прямо на ковер: я уже говорил, что колонну с пепельницей из кабинета давно убрали, а сам доктор Суграньес не курил. — Но дело на том не закончилось, иначе меня бы здесь сейчас не было и я тебе всего этого не рассказывал бы. Я только-только начал расследование, когда мне позвонила мать настоятельница — не та, разумеется, что сидит сейчас в этом кабинете, — комиссар указал пальцем на монахиню, которая за все время его речи не проронила ни звука, — а другая, постарше и, уж простите великодушно, поглупее, — и попросила меня еще раз приехать в школу — ей нужно было срочно со мной поговорить, как она объяснила. Я, кажется, забыл упомянуть, что это произошло на следующее утро после исчезновения девочки. Теперь понятно? Ну так вот. Как я уже говорил, я вскочил в патрульную машину, включил сирену и, грозя из окна кулаком всем, кого видел, умудрился преодолеть расстояние между Виа-Лайетана и Сан-Хервасио меньше чем за полчаса. И это при том, что на Диагонали была огромная пробка.

В кабинете настоятельницы я увидел мужчину и женщину — сразу видно было, что они муж и жена и что денег у них куры не клюют. Они представились родителями пропавшей и тут же приказали мне забыть о расследовании, которое я вел (мать настоятельница повторила приказ в гораздо более резкой форме, хотя ее мнения никто не спрашивал). Я подумал, что похитители запугали родственников девочки: каким-то образом связались с ними и потребовали молчать и не обращаться в полицию. Мне такое поведение кажется неправильным, и я попытался убедить в этом несчастных родителей.

— Вы, — ответил на это отец девочки с таким высокомерием, какое можно было бы оправдать лишь хотя бы отдаленным родством с его превосходительством, — занимайтесь лучше своими делами, а мы со своими проблемами справимся сами.

— В таком случае, — предостерег я, — вам своей девчушки не вернуть.

— Девчушка уже давно дома. Уже вернулась. И вы возвращайтесь к своим занятиям.

Я последовал его совету.

— Можно вопрос, сеньор комиссар? — подал я голос.

— Смотря какой, — недовольно нахмурился тот.

— Сколько лет было девчушке в момент, когда она исчезла?

Комиссар Флорес вопросительно взглянул на монахиню, и она в знак согласия сдвинула брови.

— Четырнадцать.

— Благодарю, сеньор комиссар. Будьте любезны, продолжайте.

— Я думаю, дальнейшее лучше сможет изложить мать настоятельница. Ей я и передаю слово.

Монахиня застрочила как пулемет (я подумал, что все это время она умирала от желания наконец-то получить возможность говорить):

— По моим сведениям — к сожалению, я лично не присутствовала при тех событиях, о которых только что рассказывал сеньор комиссар: я в то время руководила домом для слишком старых и слишком молодых монахинь в провинции Альбасете, — решение родителей девочки прекратить расследование в самом начале, свернуть его, так сказать, натолкнулось на сопротивление тогдашней настоятельницы — женщины большого таланта и с сильным характером, замечу кстати. Настоятельница заботилась не только о судьбе пропавшей ученицы, но и о репутации школы. Однако ее протесты никого не остановили. Родители прибегли к patria potestad [3] и увеличили размер взносов, делавшихся ими ежегодно на Рождество, Пасху и на день святого покровителя монастыря, который, кстати, отмечается на следующей неделе. Так что настоятельница скрепя сердце согласилась и даже потребовала от всех монахинь и учениц хранить полное молчание по поводу случившегося.

— Извините, матушка, перебью, — вмешался я. — Есть один пункт, который я желал бы уточнить. Девочка действительно нашлась или нет?

Монахиня собралась ответить, но в этот время раздался звон колокола.

— Двенадцать, — посмотрела на часы монахиня. — Вы не позволите мне отвлечься на несколько минут: пришло время полуденной молитвы.

Мы не возражали.

— Будьте добры, погасите сигару, — попросила монахиня комиссара. Потом низко наклонила голову и пробормотала несколько коротких молитв. Закончив, она обратилась к Флоресу: — Можете снова зажигать вашу сигару. — И ко мне: — Так о чем вы меня спрашивали?

— Нашлась ли девочка?

— Нашлась. По правде-то говоря, — речь монахини выдавала ее низкое происхождение, — на следующее утро (а на ночь весь монастырь молился Святой Деве дель Кармен — ее образки, освященные, разумеется, у меня в этой сумке на случай, если вы захотите приобрести, — чтобы она совершила чудо) девочки, к чрезвычайному своему удивлению, увидели, что их пропавшая подруга лежит в своей постели. Она встала вместе с остальными и вместе с ними совершила ежеутренний toilette, а потом, как ни в чем не бывало, заняла свое место в колонне, направлявшейся в часовню. Ее подруги, памятуя о полученных наставлениях, молчали. Но монахиня, в чьи обязанности входит проверять, все ли девочки встали, умылись, оделись, причесались и приготовились отправиться к утренней мессе, или, если хотите, надзирательница, потому что именно так называется эта должность, схватила девочку за руку или, может быть, даже за ухо и потащила в кабинет к настоятельнице, которая также была безмерно удивлена и не верила ни своим глазам, ни своим ушам. Разумеется, настоятельница захотела выведать у самой виновницы переполоха, что же все-таки с нею произошло, но девочка не понимала, о чем ее спрашивают. Богатый опыт обращения с детьми и глубокое знание человеческой природы вообще позволили настоятельнице прийти к выводу, что девочка не лжет и что в данном случае имеет место частичная амнезия. Ей ничего не оставалось, кроме как немедленно позвонить родителям и известить их о том, что пропавшая нашлась. Родители немедленно явились в школу, и в кабинете настоятельницы состоялся долгий, трудный, оставшийся для всех тайной разговор, результатом которого и стало то самое решение закрыть дело без объяснения причин. Настоятельница уступила, но, в свою очередь, потребовала от родителей, чтобы в таком случае они забрали дочь из нашей школы, и посоветовала им другое, светское учебное заведение, куда мы обычно отправляем учениц, которые отстают от остальных в обучении или оказываются неисправимыми строптивицами. Вот так закончилась история о пропавшей ученице.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация