— Перестань называть его моим племянником. Он, между прочим, твой сын.
— Мне не хочется говорить «мой сын». Лучше я буду говорить «твой племянник».
— Я давно понял, что тебе не хочется так говорить.
— Либо твой племянник совершил эти убийства, будучи послушным орудием одного из Паоле. Либо их совершил сам Паоле, и он же подбросил носовой платок твоего племянника, так удачно найденный на месте преступления. При любом варианте нам необходимо найти потомка Арнольда Паоле.
Даница поставила на стол две рюмки.
— Поосторожнее с этим, — предупредил Адамберг. — Это ракия.
— Ну и что?
— Попробуй — и поймешь. Если бы в склепе у меня была ракия, я мог бы провести там сто лет и не умереть.
— Фруасси, — вздохнул Вейренк, не без сожаления вспоминая о трех крохотных бутылочках коньяка. — А как мы найдем потомка Паоле?
— Нам кое-что о нем известно. Этот Паоле имеет большое влияние на твоего племянника и знает его настолько хорошо, что научился подражать ему. Найди в его окружении человека, который во многом заменяет ему отца, с которым он часто встречается, который вызывает у него восхищение и страх.
— Ему двадцать девять лет, и я мало что знаю о его жизни с тех пор, как он переехал в Париж.
— А его мать?
— Четыре года назад она вышла замуж и теперь живет в Польше.
— Ты не припоминаешь никого, кто подходил бы под это описание?
— Нет. Но скажи, какой ему смысл похваляться перед тобой убийством, которого он не совершал?
— Смысл есть, — ответил Адамберг. Теперь он говорил уже не как обвинитель, а как защитник: они с Вейренком поменялись ролями. — Для Армеля превратиться в Кромса — это подарок. Это позволяет ему перейти из команды слабых и добрых в команду сильных и злых. И если Армелем руководил потомок Паоле, то именно на этом он построил свои расчеты. «Сын побеждает отца» — так мне сказал Армель. Мордан предупреждает Армеля, что полиция у него на хвосте, и велит смыться. Он повинуется и бежит, но вдруг ему попадается на глаза та самая газета. Ты согласен, что все так и было?
— Да.
— Его лицо на первой полосе, он стал знаменитостью, кровожадным монстром, и его противник — комиссар Адамберг. В первый момент парень просто ошарашен. Потом думает: как же мне повезло! Какая потрясающая власть у меня в руках! И какая потрясающая возможность отомстить отцу! Чем он рискует, если в течение одного дня сыграет эту роль? Ничем. А что получит? Очень многое: унизит отца, заставит его признать свою вину, почувствовать стыд и раскаяние. Задумывается ли он над тем, как на месте преступления мог оказаться платок с его ДНК? Ни одной минуты. Это ошибка, потом сделают повторный анализ и все выяснится — вот как он считает. Не зря же его попросили ненадолго скрыться: ошибка скоро будет исправлена. А значит, у него мало времени, и, раз уж выпала такая удача, надо этим воспользоваться. Заявиться к отцу в образе и костюме убийцы. Слиться со своим персонажем, разговаривать, как положено Кромсу, растоптать, уничтожить этого подонка Адамберга. Смотри, Адамберг, смотри, твой сын — убийца, твой сын победил тебя, смешал с грязью, это ты во всем виноват, будешь теперь страдать, как страдал я. Раскаивайся, рви на себе волосы — все равно уже ничего не изменишь. А потом закончить представление и уйти, оставив Адамберга наедине с отчаянием. Отец уничтожен, месть свершилась. Твой племянник не отличается добротой.
— Весь в тебя.
— Ага. Он торжествует, камень свалился у него с души. Однако, вопреки его ожиданиям, в газетах так и не появилось сообщения о том, что первый анализ на ДНК оказался ошибочным. А значит, убийца из Гарша — это он. Задуманный им розыгрыш оборачивается против него. Возможно, отец помог бы, если бы не услышал своими ушами, как он гордо, даже хвастливо признается в убийстве. Армель в панике, теперь ему действительно надо скрываться, и он отсиживается в какой-то норе. Всякий ловкач, умеющий манипулировать людьми, конечно же, должен был предвидеть эту ситуацию. Но кто он? Кто так хорошо знает Армеля и забрал над ним такую власть?
— Регент церковного хора, — сказал Вейренк и стукнул рюмкой по столу. — Жермен. Вот кто имеет над ним власть. Мне этот тип никогда не нравился, сестре тоже, но Армель сносит от него все.
— Что за тип? Объясни.
— У Армеля тенор, он с двенадцати лет пел в хоре церкви Нотр-Дам де Ла-Круа-Фобен. Часто я провожал его туда и присутствовал на репетициях. Регент полностью подчинил его себе. Такой уж властный характер у этого человека.
— Как он этого добился?
— Кнутом и пряником. То осыпал мальчика похвалами, то подвергал унижениям. И в итоге Армель стал как воск в его руках. Он был не единственной жертвой: Жермен превратил в послушных рабов примерно полтора десятка хористов. Потом Жермена перевели в Париж, и Армель бросил хор. Но когда он поехал в Париж искать работу, все началось снова. Он спел сольную партию в мессе Россини и имел некоторый успех. Это привело его в полный восторг. И в двадцать шесть лет он опять стал воском в чужих руках. Два года назад против Жермена было возбуждено дело о сексуальных домогательствах, и хор распустили. Этот кретин Армель был вне себя от горя.
— Он продолжал общаться с Жерменом?
— Уверяет, что нет, но мне кажется, он говорит неправду. Возможно, этот тип приглашает Армеля к себе домой, ведь он любит, когда Армель поет для него одного. Это льстило Армелю в детстве и льстит до сих пор, даром что он уже взрослый. Армелю приятно сознавать, что отец в чем-то зависит от него, а на самом деле это он у отца в полной зависимости.
— У отца?
— Ну да, в религиозном смысле. У отца Жермена.
— Ты знаешь его настоящее имя?
— Нет. Все называли его только так.
Придя из Конторы и сняв костюм, Данглар в майке и трусах разлегся перед выключенным телевизором и непрерывно жевал пастилки от кашля, чтобы чем-то занять челюсти. В одной руке он держал телефон, в другой очки и каждые пять минут проверял, нет ли звонка. Пятнадцать ноль пять, сообщение из-за границы, с номера 00381. Он вытер платком щеки и прочел текст:
«Вышел из могилы. Найти данные на отца Жермена, регента хора в Н.Д.Круа-Фобен».
Из какой могилы, черт возьми? У Данглара мгновенно вспотели ладони, перехватило горло от злости, однако мышцы расслабились: он почувствовал облегчение. И быстро набил ответ:
«Почему не связались раньше?»
«Не проходил сигнал, разница во времени. Поэтому лег спать».
И правда, сигнал не мог пройти, подумал Данглар, ощутив угрызения совести. Сегодня он до половины первого просидел в подвале, пока его не выволокла оттуда Ретанкур.
«Из какой могилы?»
«Из склепа 9 Плогойовицев. Там очень холодно. Восстановил ноги».
«Ноги дядиного кузена?»
«Мои ноги. Вернусь завтра».
