Он принял душ, положил пистолет и оба мобильника в изножье кровати и, не вытираясь, залез под тоненький красный пуховичок, который заставил его пожалеть о роскошной голубой перине в кручеме. Хлопнула соседская дверь, и в саду послышались шаги Лусио. Значит, сейчас уже больше половины первого, но меньше двух часов ночи. Если, конечно, Лусио вышел пописать, а не оборудовать новый тайник для пива. Его дочь Мария скоро обнаружит и этот тайник, но притворится, что обнаружила его два месяца спустя, и завершится очередная партия в их бесконечной игре. Думать о Лусио, о Шарм, о голубой перине — о чем угодно, лишь бы отвлечься, забыть про Кромса с его свирепой мордой и наглым разговором, с его неукротимой, слепой яростью. «Тихий парнишка, ангельский голос», — сказал Вейренк. У Адамберга сложилось другое впечатление. Правда, кое-что говорило в его пользу: платок, который явно подбросили, хайгетские ноги, для которых он был слишком молод, и шкафчик с обувью, доступный для всех жильцов дома. Вот только эта проклятая собачья шерсть все портит. Если Кромс стал мягким как воск в руках Паоле, из него можно было вылепить идеальную восковую фигуру убийцы. У каждого из этих двоих своя задача: один отправляется к Воделю, другой — на Хайгетское кладбище. Жуткая парочка: деспотичный психопат Паоле — и надломленный мальчишка, который не может смириться с тем, что у него нет отца. Ничейный сын, не бог весть чей сын, сын Адамберга. Сын или нет, но Адамбергу не хотелось и пальцем пошевелить ради этого парня.
XLV
Где-то внизу отчаянно застрекотал сверчок. Адамберг понял, что это звонит мобильник — тот, который он сравнил с трухлявой балкой, — поднял его с пола и взглянул на циферблаты своих часов. Время — между двумя сорока пятью и четырьмя пятнадцатью утра. Он провел по лицу ладонью, чтобы стряхнуть сон, и взглянул на экран. Ему пришли два сообщения, отправленные одним и тем же абонентом с интервалом в три минуты. Оба оказались совсем короткими. В каждом было только три буквы, в первом — Por, во втором — Qos. Адамберг тут же позвонил Фруасси. Фруасси никогда не ворчала, если ее будили среди ночи. Адамберг считал, что это дает ей возможность лишний раз перекусить.
— Я получил два загадочных сообщения, — сказал он, — и подозреваю, что речь идет о чем-то неприятном. Сколько вам нужно времени, чтобы определить владельца мобильника?
— По незнакомому номеру? Примерно пятнадцать минут. Если повезет — десять. Прибавьте еще полчаса на дорогу до Конторы, у меня тут только две маломощные железки. Итого сорок минут. Диктуйте номер.
Адамберг продиктовал ей номер. Он нервничал: сорок минут — это слишком долго.
— Могу сразу сказать, кто их отправил. Мне удалось определить этот номер вчера к концу дня. Армель Лувуа.
— Черт!
— Я даже начала регистрировать его звонки, их было немного. Но телефон уже девять дней молчит, он выключил его в то утро, когда бежал. А почему включил сейчас? С чего вдруг решил засветиться? Он оставил вам сообщение?
— Прислал две невнятные эсэмэски.
— Два коротких текстовых сообщения, — поправила Фруасси: как и другие коллеги, она переняла у Данглара его причуду — называть все по-научному.
— Можете его засечь?
— Да, если он не выключил телефон.
— Можете сделать это, не выходя из дому?
— Это сложнее, но можно попробовать.
— Попробуйте, и побыстрее.
Но Фруасси уже прервала связь. Ее не нужно было торопить: любой приказ она выполняла с молниеносной быстротой.
Он оделся за полминуты, подхватил кобуру с пистолетом и оба мобильника. И только на лестнице понял, что надел футболку задом наперед — этикетка царапала шею. Ничего, он переоденется позже. Когда он надевал пиджак, позвонила Фруасси.
— Сообщения отправлены из дома в Гарше, — объявила она. — И оттуда же идет другой сигнал с неизвестного номера. Попробовать определить?
— Давайте.
— Но для этого мне уже придется поехать на работу. Ответ будет через час.
Адамберг вызвал две оперативные группы, просчитал время. Пока первая группа соберется в Конторе, пройдет полчаса. Плюс еще время на дорогу. А он, если поедет прямо сейчас, через двадцать минут будет в Гарше. Он колебался, логика подсказывала, что лучше выждать. Это ловушка. Какого черта делал Кромс в доме старика Воделя? С еще одним мобильником? Или с еще одним человеком? Арнольдом Паоле? И чего в таком случае добивался Кромс? Это ловушка. Верная смерть. Адамберг сел в машину, положил руки на руль. Он вышел живым из склепа, и они решили прикончить его здесь, это ясно как божий день. Самое разумное сейчас — не двигаться с места. Он снова прочитал сообщения. Por, Qos. Он повернул ключ зажигания, потом заглушил мотор. Это ясно как божий день, это естественное, нормальное развитие событий. Не отнимая пальцев от ключа, он пытался понять, почему все же какая-то неуловимая мысль, какая-то мучительная уверенность призывает его ехать в Гарш. Он включил фары и поехал.
На полпути, после туннеля в Сен-Клу, он вырулил на аварийную стоянку и остановился. Por, Qos. Он сейчас подумал — если можно было так назвать этот процесс — о том, как Фруасси назвала полученные им загадочные послания. «Короткие текстовые сообщения». От этого термина его мысль, словно рыба, перепрыгивающая речные пороги, перенеслась к первому посланию: por. Он часто видел это por на экране мобильника, когда посылал сообщения, когда набирал сокращение «sms». Он достал телефон, нажал на кнопки, чтобы набрать s, m и s. Сначала получилось Pop, потом он перепробовал все комбинации — por, Pos, Qos, Sos, пока наконец не добился нужного ему Sms. Sos. А может, SOS?
Да, это SOS. Кромс пытался подать сигнал бедствия, но не смог сделать это правильно. Он попытался еще раз, нажимая на кнопки как попало, и опять ошибся. Адамберг поставил на крышу мигалку и поехал дальше. Если бы Кромс заманивал его в ловушку, то написал бы сообщение аккуратно, понятными словами. Раз он не сумел даже правильно написать SOS, значит, не мог видеть экран. То есть отправлял свое послание в темноте. Или держа телефон в кармане и нажимая кнопки на ощупь — чтобы было незаметно. Нет, это не ловушка, это призыв о помощи. Кромс находился там вместе с Паоле, и с момента, когда он послал свои SOS, прошло уже полчаса.
— Данглар! — сказал по телефону Адамберг, не отрывая взгляд от дороги. — Я получил от Кромса SOS, набранное вслепую. Его заманили на место преступления, чтобы инсценировать самоубийство. На этом история должна закончиться.
— Отец Жермен?
— Нет, Данглар, не он. Откуда Жермену было знать, что это девочка? А ведь он именно так и сказал. Не оцепляйте дом и не пытайтесь войти через дверь. Он тут же пристрелит парня. Поезжайте в Гарш, я вам еще позвоню.
Не выпуская руля, Адамберг разбудил доктора Лавуазье:
— Дайте мне телефон палаты Эмиля. Это срочно.
— Вы Адамберг?
— Да.
— А чем докажете? — с подозрением спросил Лавуазье.
