Книга Рубин королевы, страница 83. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рубин королевы»

Cтраница 83

Воцарилось молчание, только раз нарушенное шумом проехавшей где-то далеко машины. Сидя рядышком на большом камне, словно пара воробьев на ветке, Альдо с Адальбером слушали, как затихает вдали рокот мотора.

– Ты наконец признаешься, что любишь ее? – прошептал Видаль-Пеликорн.

– Да... Но как только подумаю о том, что уже столько лет мог быть ее мужем, – готов сам себя отколотить!

– Не стоит! Я не могу себе представить вас двоих в браке по расчету. Ты поступил абсолютно правильно, отказавшись жениться ради денег. И она, я уверен, не согласилась бы при таких условиях стать твоей женой. Очень скоро она начала бы тебя презирать...

– Ты прав. Но, собственно, тебе-то что мешает? Ты мог бы жениться на Лизе. Свободен, как ветер, и тоже ее любишь!

– Да, но она меня не любит... И потом, мне кажется, что я самый настоящий старый холостяк. Не представляю себе, как я мог бы жениться – близнецам это не понравится! Разве что... разве что я женился бы на План-Крепен.

– Ты шутишь?

– Не совсем. Она образованная девушка, любопытная, опять же способности к акробатике, наверняка она была бы просто находкой во время раскопок. Не говоря уж о ее детективных талантах!

– Да ты на нее хоть посмотрел внимательно?

– Серьезных увечий у нее нет, а со всем прочим легко справятся умелый портной и хороший парикмахер – они способны полностью преобразить человека. Ну, ладно, успокойся! Я не стану лишать мадам де Соммьер ее верного оруженосца, но вполне возможно, позже я предложу Мари-Анжелине место секретарши... или верной подруги! Я уверен, мы прекрасно сработались бы... Мне эта девушка кажется забавной!

Время шло, а раввин все не возвращался. Альдо начал беспокоиться.

– Не пора ли пойти взглянуть, что там у него...

– Лучше не надо. Это может ему не понравиться. Он велел нам смотреть, так и будем смотреть в оба!

– Наверное, ты прав, но мне не нравится эта атмосфера... и это место. Я сам себе начинаю казаться привидением. Как в одном стихотворении Верлена, оно мне очень нравится...

– «В огромном парке, стылом и безлюдном, две тени проскользили...» – отозвался Видаль-Пеликорн. – Я тоже вспомнил эти строчки... да только мы с тобой – не пара любовников былых времен.

Морозини тихонько усмехнулся, но усмешка вышла невеселой.

– И почему ты почти всегда угадываешь, что пришло мне в голову?

Адальбер пожал плечами:

– Наверное, это и есть дружба!.. Смотри, он возвращается!

Вдали показалась высокая черная фигурах длинными белыми волосами.

– Идем обратно! – только и сказал раввин, поравнявшись с часовыми.

Они молча покинули кладбище и вернулись в дом, где по-прежнему горели свели. Откуда-то из складок своего просторного одеяния Иегуда Лива извлек сверток и развернул на столе верхнее грубое серое полотно, потом – нижнюю тонкую белую ткань. И перед ним появилась священная пектораль – точно такая, какой ее видел Морозини за два года до этого в руках Симона Аронова. С той единственной разницей, что теперь недоставало всего одного камня, одного-единственного в четырех рядах оправленных в золото кабошонов. Три других – сапфир, алмаз и опал – были возвращены на свои места, и Альдо, не без волнения склонившись над драгоценным украшением, погладил пальцем звездный камень, который некогда носила его мать...

– Теперь дайте мне ожерелье, – сказал Лива. Он успел принести кожаный мешок с инструментами, разложил их перед собой и занял свое место в кресле с высокой спинкой.

Пальцы раввина быстро задвигались, очень осторожно освобождая рубин от оправы. Затем, положив камень на ладонь, Лива перенес его на раскрытый свиток Торы, и Морозини почудилось, будто рубин сверкает ярче обычного, словно защищаясь от чего-то.

После этого великий раввин простер над ним обе руки и стал произносить непонятные слова: по тону его голоса можно было догадаться, что он отдает приказания. И тогда произошла странная вещь: огненные вспышки понемногу стали гаснуть, ушли вглубь, и, когда Лива убрал руки, рубин был всего лишь красивым темно-красным камнем, поблескивавшим в слабом свете свечей. Великий раввин снова взял его в руки.

– Вот и все! – проговорил он. – Отныне он никому не причинит зла, и я верну его на пектораль. Посмотрите в этом шкафу, – прибавил он, указывая на странный буфет, – вы найдете там испанское вино и бокалы. Наливайте себе, садитесь и ждите!

– Зачем нам ждать? – спросил Альдо. – Теперь все в порядке, и пектораль в вашем распоряжении. Я полагаю, для нее это лучшее место?

– Нет. Не таким образом должно исполниться предсказание. Кто-то должен доставить ее на землю наших предков. Это сделал бы Симон Аронов. Прими, Всевышний, его душу! Вы посланы им, князь Морозини, и, раз его больше нет с нами, на вас возлагается обязанность вернуть пектораль на родину!

– Но кому ее передать?

– Я позже вам объясню. А сейчас не мешайте мне работать!

Не смея возразить великому раввину, но и не смирившись, Альдо взял из рук Адальбера протянутый ему стакан, одним глотком его осушил, потом наполнил снова. Какое-то время друзья молча ждали. Наконец Видаль-Пеликорн решился нарушить тишину.

– Нельзя ли задать вам несколько вопросов? – спросил он. – Или вам это помешает?

– Нет. Можете говорить. Что вам хотелось бы узнать?

– А почему бы вам самому не поехать в Святую Землю?

– Потому что я должен оставаться здесь, а еще потому, что со мной пектораль может снова оказаться в опасности. Она должна попасть в надежные руки. Богатый, знатный и с хорошими рекомендациями иностранец будет куда лучше принят англичанами.

– И вы думаете, что, когда пектораль вернется на родину, евреи со всего мира начнут туда переселяться?

– Кое-кто, наверное, поедет сразу, но массовое переселение начнется позже... лет через двадцать. Пока что мои собратья прочно обосновались в различных странах. Многие из них богаты и счастливы. У них нет ни малейшего желания бросать все ради неустроенной жизни первых поселенцев. Чтобы они на это решились, их должна гнать беда, великое несчастье, которого никто и ничто теперь не сможет отвратить, потому что оно уже надвигается.

– Но ведь Симон говорил, – вмешался Морозини, – что, если мы достаточно быстро восстановим пектораль, Израиль может быть спасен?

– Ему нужно было как-то вас подбодрить... и потом, может быть, он сам хотел в это поверить? Во всяком случае, в предании не говорится, что Израиль вновь обретет независимость, как только пектораль вернется домой. Речь шла о том, что наш народ не сможет обрести свою землю и свое могущество, пока не вернется священный символ колен Израилевых. Мы не сможем избежать чудовищных испытаний. До того, как обрести себя, народ Израиля пройдет через пламя ада.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация