– Так ты занимаешься белой магией? – поинтересовалась я.
– Не совсем, – ответила ворожея, сверкнув белозубой улыбкой. – Я дочь Тьмы и знаю, что мне по силам черная магия, поэтому изо всех сил стараюсь к ней не прибегать. И вообще, я не позволяю себе даже тех смягченных заклинаний, которые порой используют маги викка. Когда я готовила мамино фирменное зелье «Все против тебя», я ощутила его силу. А оно напиталось моей. Я чувствую, как оно действует и набирает мощь.
– Вот и хорошо! – улыбнулась я. – Думаю, в данном случае ты можешь сделать исключение. Этот тип сам нарвался.
– Не он один, – пробормотала Мероу, разглядывая свои пальцы, обхватившие бокал с коньяком. – Зря я это сделала. Я всегда боялась, что это произойдет. Понимаешь, у меня на самом деле хорошо получаются заклинания.
– Раз я смогла завязать с курением, значит, и ты сможешь отказаться от заклинаний, – с убеждением сказала я. – Мне так нравилось курить, я ни дня не могла прожить без сигареты. Знаешь, когда я делала затяжку, сразу ощущала себя более уверенной, собранной, менее усталой и голодной. Меня до сих пор тянет курить, но я способна сопротивляться этой тяге. Значит, и ты сможешь.
– Ты же иногда куришь, – с укоризной заметила Мероу.
– А ты иногда прибегаешь к заклинаниям. Если на то есть уважительная причина, – парировала я. – Кстати, ты собираешься поставить в известность полисменшу?
– Нет, – отрезала Мероу.
– Хорошо, давай поговорим об этом психе, – начала я. – Раз он может беспрепятственно входить в дом, значит, дело дрянь. Что мы о нем знаем? Во-первых, он большой любитель Библии…
– Да уж! – согласилась Мероу. – Может, он христианский фанатик?
– То же самое можно сказать и про Савонаролу, – возразила я.
– Верно, и он тоже заслуживает проклятия, – огрызнулась Мероу.
Я от души порадовалась. Судя по всему, Мероу потихоньку начала смиряться со своей темной сущностью.
– А во-вторых, он терпеть не может блудниц и ведьм, – продолжала я. – Пока что его гнев распространяется исключительно на нецеломудренных женщин и гадалок, верно?
– Верно. Если допустить, что и госпожа Дред относится к первой категории.
Мероу отхлебнула еще коньяка. Интересно, сколько она еще выпьет и где мне ее уложить, когда я пойду на ужин? Думаю, кушетка ей подойдет, да и кошки будут рады возможности расположиться на теплом неподвижном теле. Впрочем, пока Мероу в норме, а вот мне пора завязывать с алкоголем, а то я не сумею в полной мере насладиться дорогим ужином.
– Еще распутницы у нас в доме есть?
– Может, миссис Пемберти? – предложила Мероу.
Мы покатились со смеху. Миссис Пемберти было трудно заподозрить в распутстве, особенно если учесть, что ее мопс Трэддлс закусает до смерти любого, кто осмелится подступиться к хозяйке.
– Вряд ли, – ответила я.
– Пока этот тип только пишет письма, – заметила Мероу. – Так что сейчас можно просто держать двери на замке и быть начеку.
– На том и порешим! – согласилась я. – А теперь мне нужен твой совет по поводу куда более важного дела.
– Какого же? – Мероу вскинула бровь.
– В чем мне пойти на ужин в «Венецию»? – взвыла я. Когда прибегаешь к посторонней помощи при выборе туалета, неизбежно испытываешь некое унижение. В недрах шкафа обнаружится, скажем, футболка с надписью «Роберт Смит»; три пары джинсов с дыркой на интимном месте; платье зеленого цвета, которое, как вы наивно полагали, при свете дня не будет выглядеть столь пугающим; красный жакет, который вам давно мал (но ведь вы в нем поступали в университет!); поношенное черное платье, видавшее виды; и прочая одежка с оторванной подкладкой, без пуговиц или молнии. И это несмотря на то, что примерно раз в полгода я провожу в шкафу ревизию и иной раз заставляю себя пришить пуговицу или заштопать дырку. Впрочем, Мероу, не будучи жертвой моды, меня вряд ли осудит, тем паче после обильных возлияний. Поразмыслив, она выудила из шкафа приличного вида черные брюки, черные кожаные босоножки на плоском каблуке, еще ненадеванный индийский блузон (подарок мамы) и пурпурный шифоновый шарф с блестками, который я купила на распродаже и намеревалась сотворить из него наволочку для диванной подушки. Сначала я возражала против столь смелой комбинации, но Мероу убедила меня примерить и посмотреть, что получится. Как ни странно, в результате получился шикарный наряд. А я не привыкла быть шикарной. Блузон из черного хлопка закрывал проблемные места, да и брюки стройнили. Сама бы я сроду не додумалась так подобрать вещи.
Но Мероу на этом не остановилась. Она отыскала маленькие серебряные сережки и собрала мои волосы в хитроумный узел на затылке, закрепив его серебряной заколкой, привезенной не помню кем из Греции. Затем быстро и уверенно подвела мне глаза и подкрасила губы с помощью моей не слишком разнообразной косметики. В результате я почувствовала себя госпожой Дред, но, если откровенно, выглядела при этом отменно.
– Признайся, тебе это не впервой, – сказала я Мероу.
– У меня четыре младших сестры, – усмехнулась та и поинтересовалась:– А перетечет ли этот ужин в романтическую ночь?
– Нет. – Я покачала головой. – Это с Джеймсом-то? Ты что, шутишь? Вернусь не позже десяти.
– Ну, мне пора, а то Белла обидится, – сказала Мероу. – Подруга, ты классно выглядишь! Позвони, когда вернешься. Думаю, всем нам нужно заботиться друг о друге.
– И о миссис Пемберти? – пошутила я.
– И о ней тоже, – ответила моя прорицательница и ушла, велев запереть за ней дверь, что я и сделала.
Об уборке в таком наряде не могло быть и речи, поэтому я уселась почитать Джейд Форрестер, пока не пришла пора отправляться в ресторан. В личных делах Джеймс никогда не отличался пунктуальностью (это на встречи с клиентами он всегда приезжал вовремя), а я люблю приходить загодя. Я давно заметила: те, кто полагают, что за десять минут можно проехать через весь Мюнхен и успеть сесть на поезд, уходящий в Италию, и те, кто приходят на свидание на час раньше и гуляют по округе в обществе бездомных собак, как правило, сочетаются узами брака. Наверное, это так на небесах шутят.
Город готовился к ночной жизни, а я, никуда не спеша, руки в брюки, брела по Свонстон-стрит к ратуше. В отличие от, скажем, Сиднея, где плоская поверхность встречается исключительно на вокзалах и столиках кафе, в Мельбурне только один холм, но довольно крутой. Поэтому я предпочитаю идти медленно, любуясь красивым видом и разглядывая прохожих, а не мчаться галопом, не замечая ничего вокруг. К тому же в мои планы не входило вламываться в «Венецию» в мыле. Вечер был теплым, одежда – удобной: босоножки не терли ноги, блузон не резал под мышками, а шифоновый шарф обращал на себя внимание. Прохожие на меня оборачивались, а панк с зеленым ирокезом одобрительно заметил: «Чума!»
С тех пор как мы обзавелись собственным маньяком, «Инсула» уже не казалась столь уютной, и я с удовольствием ушла из дома. Я так давно никуда не ходила по субботам, а сегодня у меня целых два свидания! Правда, одно из них с неприятным мне человеком. Зато с отличной едой. И я успею морально подготовиться к дежурству в «Супах рекой», поскольку вернусь домой сытая, а если повезет, то и напитая (если можно так выразиться). Похоже, так оно и будет. Если, конечно, Джеймс полностью не изменил своим привычкам, что вряд ли.
