– Когда это ты успел рассказать Дэниелу про двух своих дружков, которые выкрали чистый героин у типа в красном «Порше»?
– Вчера днем. Когда вы отправили меня за кухонными травами. Вик на самом деле считал себя рабом Лестата. Когда он украл ширялово и Лестат это увидел, он отдал все своему господину. А потом Лестат, наверное, дал мои дружкам по дозе, они умерли, а я перестремался и убежал. Хотя быть Игорем легко, и он платил за это большие бабки. Сначала мне нравилось. Я не играл в кровавые игры, а вот Сьюз играла. И рассказывала мне, что происходит в склепе. Только я не мог сообщить об этом полиции. Понимаете? – Он с тревогой заглянул мне в глаза и продолжил: – Как же я стану пекарем, если меня упекут за решетку лет на десять? А Дэниел просил меня вам ничего не говорить. Понимаете?
Я кивнула и обняла его за плечи. Теперь он такой чистый, и пахнет от него туалетным мылом – только каким? «Рексона»? Или «Камей»? Пахнет хвоей. Как будто он провел ночь в сосновом лесу. Да, парня не узнать!
– Значит, надо было попасть в склеп, – размышляла я вслух, пытаясь разобраться, что к чему, – и поскольку Дэниел не мог пойти туда один, он…
– …использовал тебя, – раздался с лестницы голос Дэниела. (Я обернулась. Он сидел на ступеньках вместе с Горацио.) – Извини, что поставил тебя в такое положение. И подверг шантажу.
Я задумалась. А ведь он прав. Но сержусь ли я? Джейсон меня обманул. Дэниел не сказал мне о своих планах. У меня были все основания взбеситься. Я попробовала, но у меня ничего не вышло. Я слишком устала, чтобы злиться. И потом, разве я пострадала? Нет, я цела и невредима. Меня предали? Тоже нет. Зато я впервые в жизни испытала чувственный восторг такой силы. И у меня теперь есть ученик, который печет божественные маффины. Спрашивается, зачем же мне злиться? Мне бы сейчас только выспаться.
– Но я же сама предложила туда пойти, – сказала я. – Хотя подозревала, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты ведь сыщик или что-то в этом роде, да?
Дэниел развел руками.
– Я частный детектив. Специализируюсь по пропавшим детям и неверным мужьям…
– «Недреманое Око»! – вспомнила я. – Так вот почему тебя узнал Энди Холлидей.
– Я так и не сумел разыскать Шери. – Дэниел вздохнул. – А ты на меня не сердишься?
– За что?
– Джейсон, сходи прогуляйся! Подыши-ка свежим воздухом вместе с Мышиной Полицией! – скомандовал Дэниел.
Джейсон выскочил в переулок. Мышиная Полиция, задрав хвосты, рванула за мальчишкой в надежде, что тот превратится во что-нибудь съедобное, к примеру, копченую форель.
Дэниел спустился и, подойдя ко мне, тихо ответил:
– За то, что занимался с тобой любовью на глазах у Лестата, а он еще записал все это на видео. И кассета теперь в полиции. Но я должен был заснять его. И то, как он дает девчонке героин. И как шантажирует тебя.
– Черт! Ну почему меня угораздило родиться женщиной? – пробормотала я. – Дэниел, что ты хочешь мне сказать? Что ты все это время притворялся, а на самом деле меня не любишь? – спросила я, и сердце у меня сжалось от страха. Значит, я не утратила еще способности испытывать эмоции.
Дэниел привлек меня к себе и с жаром возразил:
– Да ты что! Коринна, конечно же я люблю тебя. Только я не мог знать, что полюблю тебя, когда подрядился помочь полиции. Но полюбил.
– И я тебя люблю. Значит, все в порядке, и хватит об этом. Надеюсь, миз Уайт не станет показывать присяжным всю запись целиком. А даже если и станет, что они увидят? Какую-то женщину, достигшую оргазма. Меня же там не узнать. Послушай, а тебе не кажется, что у нас намечается счастливый конец? – хохотнула я. – Афера Джеймса с недвижимостью накрылась медным тазом, стало быть, мистер Ку-Ку оставит нас в покое. Убийца наркоманов пойман. Так что нам с тобой остается изобразить на лице счастливую улыбку – и все. Занавес!
Дэниел поцеловал меня в губы, потом расхохотался и снова поцеловал. Мы бы могли продолжать в том же духе и дальше, но с улицы вернулся Джейсон. И вид у него был перепуганный.
– Посмотрите, что там опять! – сказал он, обращаясь к Дэниелу.
Но мы вышли вдвоем. На стене до боли знакомым почерком было намалевано: «Умри, шлюха!»
– Черт! – вполголоса ругнулась я. – Вот вам и счастливый конец!
Мы вернулись в пекарню, и я занялась хлебом, а Дэниел поднялся наверх досыпать. Ему можно только позавидовать. Не могу спать урывками. Если я заснула, а меня будят, я просто зверею. Предпочитаю перетерпеть, а потом выспаться как следует. Я сварила себе кофе и выпила по совету Джейсона какую-то зеленую жидкость: он заверил меня, что теперь я точно взбодрюсь. Так и вышло. Остается лишь гадать, что же это за волшебный напиток.
Джейсон сгонял в кафе «Вкуснотища» и съел на завтрак фирменное блюдо «Мечта дальнобойщика». Порции у Пандамусов огромные, но, как поведал мне Дэл, мальчик опустошил тарелку за семь минут – незафиксированный рекорд заведения. У Дэла был весьма довольный вид. Еще бы! Получить такого постоянного клиента! Боюсь, Джейсон будет проедать всю свою зарплату.
Я позавтракала чашечкой кофе с маффином от Джейсона – на этот раз с вишневой начинкой. Язык можно проглотить! Когда я открыла дверь булочной, на пороге стояла Госс.
– Сегодня я у вас последний день, – буркнула она.
– Привет, Госс, заходи, – устало сказала я. Она потеребила колечко в пупке.
– А я все еще должна… ну, это…
С минуту я не могла сообразить, о чем это она, а потом вспомнила:
– Должна.
Госс засунула голову в дверь пекарни и сказала:
– Джейсон, извини меня.
А когда Джейсон ответил: «Все в порядке!», она с торжествующим видом спросила:
– Ну что?
– Молодец. Ты была неправа, а теперь извинилась. Так и поступают взрослые люди. Сегодня у нас маффины с вишней. А ты работаешь последний день. Съешь один.
Госс взяла с подноса еще теплый кекс с таким видом, будто это граната без чеки, разломила пополам и откусила маленький кусочек. Прожевала с задумчивым видом и съела весь целиком. А потом подошла к двери пекарни и завопила:
– Эй, поломойка! Маффины у тебя классные! Джейсон захохотал.
Ну, слава богу, помирились! Благодаря зелью Джейсона я бодрствовала, но настроение у меня было не слишком веселое. Кто же опять расписал мне стену? Частный детектив так и не вычислил, кто этот псих. Похоже, придется заняться этим лично.
Около девяти часов – о чудо из чудес! – в булочную вошел Галли. Вид у него был неважнецкий, надо думать, в результате необычно раннего подъема. Госс предложила ему хлеб и маффины, но он от еды отказался.
– Коринна! Мне нужно вам кое-что рассказать.
– Вижу. Ну так говори! – проворчала я. Сегодня я тоже не в лучшем виде.
