Дьякон кивнул замерзшей группе зрителей, которая, как оказалось, была хором, ибо тут же разразилась весьма сомнительным исполнением гимна «Advenisti desirabilis». Фабиан резко прервал их:
— Что вы поете? До этого еще не дошли. Сначала «Искушение от диавола» — пойте его. Вот так, теперь все в порядке. Иисус, следующие ваши слова. Где Иисус?
— Да здесь я, черт тебя побери, — проворчал Себастьян, зябко кутаясь в плащ. С самым безбожным видом он прошествовал к своему месту на сцене. — Ох, Христос, и зачем только Тебе выпало родиться зимой!
— Ну, ну, граф. Такое настроение вряд ли соответствует исполняемой вами роли. Будьте любезны, вашу вступительную реплику.
— Трудным путем пришлось мне пройти, — промямлил Себастьян, едва ли чуть более внятно, чем предшествующий ему ангел.
Собравшиеся на площади зеваки откровенно высмеяли его выступление.
— Ну как, пилигрим, вам нравится наша скромная репетиция? — поинтересовался кто-то из моего ближнего окружения.
Обернувшись, я увидел епископа, сменившего митру на мирской головной убор. Его преосвященство согревала также прекрасно отделанная шуба.
— Я нахожу ее ужасной, — ответил я. — Уверен, что церковь не одобряет подобных фарсов. Неужели вы позволите этим фиглярам осквернить святые дни?
— Чепуха. Это как раз то, что нам нужно. Все равно народу надо как-то развлекаться, а если во время праздничных развлечений проскользнет парочка духовных наставлений — что может быть лучше? Хорошо еще, что они не устраивают буколических комедий.
— От этого попахивает языческим требованием хлеба и зрелищ.
— Скорее, католических облаток для всеобщего причащения. Ведь если задуматься, то здесь высокое и низкое сливаются в общем стремлении. Подумайте, с каким удовольствием будут мерзнуть непритязательные крестьяне на холодном ветру, видя, что графиня или герцог, отказавшись от своих балов, веселятся вместе с ними. И опять-таки они поймут, как ничтожны их страдания в сравнении с мучениями нашего Спасителя на кресте, кои будут представлены на сцене прямо перед ними. К тому же, собравшись в приятно теплом соборе, они вознесут благодарственные молитвы за то, что в их жизни так мало несчастий и что небеса ждут их.
— Куда запропастились Адам и Ева? — возопил Фабиан. — Нам нужно прикинуть высоту рая.
Молодая парочка, хихикая, поднялась по ступеням и встала между двух шестов. Фабиан покрутился вокруг них с веревкой, подняв ее до уровня их груди.
— Вот такая нам нужна высота, — сказал он помощнику, который сделал соответствующие пометки мелом на шестах. — Помните, райский занавес должен доставать до земли, чтобы при их появлении видны были только головы. Демоны! Будьте добры собраться у адской пасти.
— Я знаю, что есть места, включая и Рим, где пока не одобряют подобных мистерий, — сказал епископ, слегка приглушив голос. — Но, по-моему, нет причин, мешающих нам использовать такие интермедии для наших целей. А с чего это дьявол так распелся?
— С того, что в отличие от хора он умеет петь.
Он рассмеялся.
— Милосердие и терпение, мой циничный торговец. Кстати, мне странно ваше осуждение. Я слышал германскую музыку, все ваши развеселые застольные песни, — вряд ли их подобает петь, восхваляя нашего Господа. И вы еще осуждаете актеров. А если припомните, то Генезий и Пелагия когда-то тоже актерствовали, а нынче их причислили к святым. Ладно, любезный пилигрим, хоть мне и запрещено пользоваться моими гениталиями, но все же не хочется, чтоб они отмерзли. Увидимся позже в «Элефанте». Сегодня я провожу там традиционный ритуал благословения вина.
— Главное, чтобы имелось в наличии вино для благословения, а уж я не премину приобщиться к сему таинству, — пообещал я, и он побрел к старой церкви.
Слишком земной тип для епископа, подумал я. Но именно этим, как ни странно, он и нравился мне.
Фабиан пытался поставить с демонами несколько смешных сценок.
— Да поймите же, что вы впервые видите столь священную персону и от этого впадаете в жуткую панику. Астарот и Анабал, вы встаньте справа, а Багрит и Велиал — слева. Поиграйте с вашими вилами, попрыгайте через них, потыкайте друг в друга.
Велиал действительно поскользнулся на обледенелой сцене и едва не проткнул вилами Астарота. Зрители захохотали.
— Отлично получилось! — одобрил Фабиан. — Повторите-ка эту сценку.
Велиал явно сомневался, удастся ли ему точно так же поскользнуться второй раз. Астарот же сомневался, удастся ли ему второй раз увернуться от вил. Берита вдруг одолела сильная отрыжка, добавив комичности происходящему. Вся репетиция выглядела на редкость непродуманной и скучной.
— Ну давайте же, демоны, пошевеливайтесь, — ругался Фабиан. — Ей-богу, жаль, что нет теперь с нами того пьяного дурачка Фесте, вот бы ему посмотреть на ваши вялые телодвижения! Уж он-то научил бы вас паре смешных трюков!
При таком упоминании о моей особе я определенно испытал смешанные чувства.
Демоны в конце концов прошли через адские врата. Иисус, произнеся очередную весьма слабую речь, проследовал за ними.
— Сэр Эндрю? Где сэр Эндрю? — завопил Фабиан.
— Я уже здесь! — выкрикнул худосочный рыцарь, опасно подпрыгивая на спине такой же худосочной клячи, галопом вылетевшей на площадь.
Животное резко остановилось, а его всадник вылетел из седла головой вперед прямо на хористов. К счастью, они, видимо, ожидали чего-то подобного, поскольку их первый ряд своевременно уловил момент и расступился, предоставляя рыцарю место для приземления.
Он поднялся, привел в порядок свой наряд и похромал к теряющему терпение Фабиану.
— Примите мои извинения, — сказал сэр Эндрю. — Вы собирались сообщить мне мою реплику.
— Ваша реплика должна была прозвучать уже час назад, — резко бросил Фабиан. — Все горожане и селяне умудрились собраться вовремя, но только не сэр Эндрю! Ах да, он же таскался по лесам в поисках драгоценного камушка, способного продлить скромный срок отпущенной ему жизни. Демоны! — вдруг воскликнул он, и сэр Эндрю, вздрогнув, начал безумно оглядываться в поисках демонов, чем вызвал заливистый смех хористов.
Появились демоны.
— Итак, сэр Эндрю, я хочу, чтобы при их вхождении в эти врата вы изобразили нам адское пламя и дым.
— Натурально, — сказал сэр Эндрю. — Я устрою для вас красный, черный или даже совершенно золотой дым. Я работал над этим. А огню, к сожалению, мне не удалось придать никакого другого оттенка, кроме цвета огня.
— Красный огонь нам отлично подойдет. А второе извержение пламени нам понадобится при входе графа. Граф Себастьян!
— Доброе утро, Эндрю, — Себастьян приветливо махнул ему рукой из дьявольской пасти. — Идешь сегодня вечером пировать?
— Да, благодарю вас, — ответил рыцарь. — Я стараюсь весело проводить каждую из Двенадцати ночей этого года. Может, тогда фортуна наконец улыбнется мне.
