Книга Гамбит Маккабрея, страница 50. Автор книги Кирил Бонфильоли

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гамбит Маккабрея»

Cтраница 50

— Здрассьте, — произнес я.

— Детектив-инспектор Джаггард, — представился тот, что слева. — А это детектив-сержант Блэквелл. Мы из Отдела изящных искусств.

Я метнул еще один взгляд в зал выдачи багажа: карусель уже завращалась, и мои сопопутчики толпились вокруг нее. И тут я вдруг понял, из каких соображений мой анонимный благодетель так загадочно уверял меня в пользе Руо в Хитроу.

— Свети жестянку, — произнес я голосом Богарта.

— Прошу прощения? — осведомился ДИ.

— Давай-ка поглядим на бляху.

Парочка переглянулась, обменявшись скупыми улыбками.

— Здесь детективы не носят позолоченных щитков, — объяснил ДИ, — но вот мое удостоверение. Оно почти так же внушительно и, в отличие от «жестянки», которую вы упоминали, не продается в лавке игрушек.

Удостоверение выглядело вполне правомерно.

— Честно замели, — довольно произнес я. — Что ж, ведите меня к ближайшему узилищу. Да, не будет ли сержант Блэквелл любезен забрать мой чемодан, пока мы с вами идем к «брюнетке»? Он как бы из такой свиной кожи, от «Гуччи», и на нем мои инициалы, не пропустите.

— Это будет Ч.М. — Чарли Маккабрей, правильно, сэр? — уточнил сержант.

— Правильно, — одобрительно кивнул я.

— Тогда почему же, — спросил ДИ, — у вас в паспорте говорится, что вы бр. Т. Розенталь, ОИ?

Подобно любому Пилату-шутнику, [145] он не стал дожидаться ответа, но обходительно направил меня к одному из тех крупных черных автотранспортных средств, которые употребляют полисмены классом повыше. Через минуту-другую к нам присоединился ДС, обретший мой чемодан. Но отдавать мне его не стал. И не к Скотланд-Ярду направились мы, и не к тому, что фараоны именуют «Штаб-квартирой» — сержант повез нас к мосту Баттерси, к новому строению на Южном берегу, кое отвели для Отдела серьезных преступлений после известного ограбления поезда (помните? [146] ) и в коем ныне размещаются всевозможные эзотерические силы закона. Как, например, Си-II, измышляющая преступления, прежде чем их измыслят негодяи, где люди сидят на ступеньках и ждут этих последних. Либо Си-I, которая надзирает за шкодливыми полицейскими и с любовью именуется «Резиновыми Пятками»; равно как и Мартлендова Группа особых полномочий, или ГОП, — ну и, разумеется, Отдел изящных искусств, натренированный до того хорошо, что сотрудники его способны определить, каким концом вверх следует вешать Пикассо. (Последний, само собой, уже не в том положении, чтобы им противоречить.) Все это место крайне обезопашено и засекречено — вот только любой лондонский таксист доставит вас к нему безошибочно.

В уютной комнатке в цокольном этаже мне официально предъявили обвинение в незаконном въезде на территорию страны или в чем-то еще, столь же смутном, чтобы наутро меня можно было оставить под стражей, после чего мы опустились на три этажа в поместительном лифте, миновали тяжелую железную дверь, находящуюся под надзором камеры замкнутой телевизионной системы, набились в лифт поменьше и спустились еще на восемь этажей. Я небольшой любитель недр земли, но упомянутые недра — как раз то, к чему душа моя сейчас стремилась. Недра были населены крупными английскими полисменами мужескаго полу: нигде не наблюдалось ни единого американца, китайского официанта или воинственной фемины. Меня сопроводили в просто обставленную и хорошо освещенную комнату, сунули в розетку телефон, присоединили к нему магнитофон и пригласили совершить «положенный» звонок. Я ничуть не усомнился в том, кому мне следует звонить: я набрал номер миссис Спон, лучшего декоратора интерьеров в Лондоне и единственной от и до умелой личности, мне известной. Вкратце я обрисовал ей контуры моего затруднительного положения, попросил связаться с моим «маляром» (как мы, крысы «цвета», зовем наших адвокатов) и Иоанной, а также передать Джоку, чтобы он стоял на часах у телефона круглосуточно.

— Скажите ему, — настаивал я, — чтобы он никуда не отлучался, если не получит устных инструкций от вас или от меня. Если ему обязательно требуется играть в домино, он может пригласить в дом своих друзей, и пусть они пьют, пожалуйста, мое пиво — в пределах разумного. О, и еще, миссис Спон, — маляру лучше растолковать, что я не особо спешу на выпуль — никаких выяснений о правомерности содержания меня под стражей, пожалуйста: я желаю очистить свое имя от наброшенной на него мерзкой тени, а уже потом вдыхать воздух свободы.

— Секу, — ответила она. Я положил трубку с определенным самодовольством: когда миссис Спон утверждает, что она сечет, значит, именно сечу она и производит. Спорить готов, она двинет в битву Великую Армаду после десятиминутной инструкции главного корабельного старшины — она такая. Носит изумительно дорогую одежду, а лицо у нее — как заброшенный карьер.

— Ну что ж, — обратился я к двоим своим поимщикам, — осмелюсь сказать, вам теперь захочется немного меня, э, помочалить, э?

Они переглянулись, затем посмотрели на меня, затем в унисон покачали головами.

— Мне кажется, вам лучше дождаться своего адвоката, сэр, — сказал инспектор Джаггард.

— Для вашего же собственного блага, сэр, — добавил сержант Блэквелл.

Они меня не испугали. На полу стояли мой чемодан, мой портфель и целлофановый пакет с моим беспошлинным пайком бренди и сигарет. Я потянулся к пакету. Меня не ударили. Я доковылял до ближайшей уборной и нашел два пластиковых стаканчика для зубных щеток. Себя я угостил дозой бренди, после чего налил им.

— Мне кажется, мы на дежурстве, не так ли, сержант?

Блэквелл посмотрел на часы:

— Трудно сказать, сэр.

Рядом со стаканом Джаггарда я выложил три пачки беспошлинных сигарет, рядом с Блэквелловым — две, после чего тактично навестил уборную снова. Когда я вернулся, стаканы были пусты, сигареты прикарманены, но иллюзий я не питал. Такие полицейские не грезят о бесплатном глотке бренди и пачке курева королевского размера; взяли они их лишь для того, чтобы пустить мне дым в глаза и убедить, что они — свои ребята. Но я наблюдал за их глазами, изволите ли видеть: то были очи карьерных полисменов, а они сильно отличаются от яростных буркал лягаша, которого можно купить. Я предложил ключ от своего чемодана, сказав, что, если им хочется в нем порыться, я не против насладиться земными благами, в нем содержащимися, как то: мыло, чистое белье и так далее. Блэквелл формально в нем порылся; Джаггард даже не побеспокоился пронаблюдать — мы все знали, что внутри ничего незаконного нет. После чего я указал, что не возражал бы прилечь, а они ответили, что и сами вообще-то уже сменяются с дежурства, а когда прибудет мой адвокат, ко мне может зайти поболтать их начальство, главный инспектор. После чего меня заперли, Я совершенно не был против — быстренько пройдясь по истощившимся твердыням слоновой кости заслуженно восхваляемой «Пастой курильщика» «Мистера Юкрила», [147] я бросился на койку и отбыл в объятия Морфея. Последней недреманной моей мыслью было удовольствие: они не стали вспарывать подкладку моего чемодана — это очень дорогой чемодан. Более того, я имею склонность хранить под ней крупные вульгарные купюры — на случай, если придется в спешке покупать яхту на паровом ходу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация