— Вчера ты сказал, что узнал Бергерона, потому что имел с ним дело. Какое дело?
— Давно это было, — сказал Луи, подцепив ложкой большой кусок омлета, — еще до так называемой аварии ходили слухи, что Бергерон связан с бандой Винса Рассела. Я расследовал убийство одного из членов бригады Рассела — огромного качка, судя по всему, он был его боевиком. Его тело выловили в реке. Сначала мы посчитали, что он перешел дорогу Расселу и тот убил его. Как бы там ни было, этого парня видели с Бергероном за день до смерти, так что, — Луи пожал плечами, — я допросил Бергерона. По его словам, с Расселом их связывали деловые отношения по поводу сделки с недвижимостью на Северном побережье. Он заявил, что с боевиком Рассела столкнулся чисто случайно. Чего он не сказал и что я выяснил позже, так это что его сделка провалилась и он задолжал Расселу кучу денег.
Джудит задумчиво жевала тост, Шарлотта попробовала свой омлет.
— Думаешь, это имеет отношение к тому, что Бергерон инсценировал свою смерть? — наконец спросила Джудит. — Как я понимаю, Винс Рассел не самый приятный кредитор.
Луи пожал плечами.
— С этого можно начать. Возможно, Рассел послал к Бергерону своего боевика, а Бергерон убил его и инсценировал свою смерть, чтобы избавиться от Рассела. Но все это, конечно, недоказуемо.
Глава 12
Как я понимаю, Винс Рассел не самый приятный кредитор.
Эти слова крутились в голове Шарлотты и после того, как Джудит и Луи уехали. Припарковавшись на стоянке у дома сестры, Шарлотта задумалась, что она может сказать или сделать, чтобы убедить Шери держаться подальше от этих людей?
Она вышла из машины, закрыла дверь и нахмурилась. Надо было поговорить с Шери еще вчера, рассказать ей о Тодде Расселе, пока имелась возможность.
Так в чем же дело?
У нее неприятно засосало под ложечкой, и Шарлотта замедлила шаг. Она забыла. Коротко и ясно — просто вылетело из головы. Ну да, можно свалить все на обстановку, на стресс. Но ведь это уже не первый раз. За последние недели были и другие примеры, другие предупреждения, на которые она не обращала внимания.
Сначала забывчивость, потом обморок. Может, Джудит и Хэнк правы? Может, с ней действительно что-то не так?
Шарлотта тяжело вздохнула. А то, что тебе скоро шестьдесят, вовсе не значит, что ты уже старуха…
Обычно Шарлотта мало прислушивалась к словам сестры, но на этот раз решила, что Мэделин права. Шестьдесят — еще совсем не старость, и, конечно, это не повод впадать в маразм. Пока нет. И вообще не о чем беспокоиться. Беспокойство непродуктивно, оно ничего не меняет. Если — и когда — она поймет, что с ней что-то не так, тогда и сделает все возможное, чтобы с этим справиться. Как и всегда.
Не успела Шарлотта позвонить, как дверь широко распахнулась.
— Я наблюдал за тобой в окно, — объяснил Хэнк, обнимая ее. Шарлотта вдохнула его запах и улыбнулась. От него пахло одеколоном, который она подарила на день рождения, много лет назад что-то похожее она дарила его отцу.
Хэнк отпустил ее и спросил:
— Я думал о тебе в церкви. Как ты сегодня? Обмороков больше не было?
Терпение, напомнила она себе и посмотрела на него. Терпение — добродетель. И потом, Хэнк беспокоится, потому что любит ее. Шарлотта улыбнулась.
— Все в порядке, дорогой, — сказала она и потрепала его по чисто выбритой щеке.
Хэнк был высоким и худощавым, с проницательными голубыми глазами и рыжеватыми волосами с легкой сединой на висках. Один его вид переполнял ее материнской гордостью, а иногда, как, например, сегодня, он так напоминал своего отца, что у нее просто дух захватывало.
К горлу подступил комок. Как же она хотела, чтобы отец и сын знали друг друга, сколько раз мечтала об этом. Часто она задумывалась, изменилось бы что-то, если бы Хэнк-старший знал о сыне? Может, если бы он знал, то больше старался бы выжить.
Но он не знал. Не было времени сказать ему. И он погиб в числе первых в Юго-Восточной Азии, с которой, говоря по совести, и войну-то развязывать не стоило.
Шарлотта сглотнула и загнала болезненные воспоминания в крошечную каморку памяти, отведенную для потерянных близких.
Кашлянув, она спросила:
— Кто сегодня здесь? — Она заглянула через его плечо. — Кэрол с тобой?
В дверях кухни вдруг появилась красивая кареглазая женщина.
— Да, Шарлотта, я здесь, — крикнула она.
Кэрол Джонс была медсестрой, они с Хэнком встречались уже несколько месяцев, и Шарлотта ждала, что со дня на день Хэнк объявит о помолвке и будущей свадьбе. В отличие от бывшей жены Хэнка, Минди, Кэрол добрая, заботливая женщина, отзывчивая и вместе с тем благоразумная. В общем, сочетает в себе все то, что так ценит Шарлотта. Кроме того, она считала, именно Кэрол могла наконец порадовать ее внуками. Кэрол обожала детей.
Снова у нее защемило сердце при мысли, как безжалостно бывшая жена Хэнка сделала аборт.
— Все в патио, — сказала Кэрол, возвращая Шарлотту на землю.
Обняв ее, Кэрол взяла Шарлотту под руку и потянула за собой на кухню.
— Мэделин велела сразу же вести тебя в патио. Я слышала, ты вчера упала в обморок?
Шарлотта предпочла проигнорировать вопрос.
— Мне нравится твоя прическа, — сказала она вместо этого. Обычно темные волосы Кэрол свободно спадали на плечи, но сегодня она убрала их назад и закрепила заколкой, что очень выгодно подчеркнуло ее скулы.
Кэрол пожала плечами.
— Спасибо. Вот что получается, когда нет времени вымыть голову. Я вчера работала в вечернюю смену, а освободилась уже в ночную. В результате проспала, потому что кое-кто, кого мы обе хорошо знаем и любим, — она многозначительно посмотрела на Хэнка, — забыл позвонить в обещанное время.
Хэнк пожал плечами.
— Я решил, что тебе лучше выспаться.
Вдруг раздался пронзительный детский визг, и все трое замерли.
— Это тот, о ком я думаю? — спросила Шарлотта Хэнка.
Хэнк, вздохнув, кивнул.
— Малыш Дэви, собственной персоной. Его мать говорит, что такими жуткими воплями он в последнее время привлекает к себе внимание.
Шарлотта усмехнулась.
— Даниэль наконец решился. Я все думала, когда же у него хватит смелости пригласить Надю и Дэви на наши семейные посиделки.
Когда пять месяцев назад сожителя Нади арестовали за воровство, она не смогла нанять адвоката и приехала к Шарлотте в слезах. Сказала, что сын безостановочно плачет, скучает по отцу, и она не знает, к кому обратиться и что делать.
Шарлотту никогда не интересовал Рикко Мартинес, но ей стало жаль Надю и Дэви, и она уговорила Даниэля заняться делом Рикко на общественных началах. Даниэль согласился, но, как только он освободил Рикко под залог, тот сразу исчез, не сказав никому ни слова.
