— Со мной вы не всегда так осторожны, как вам кажется, — самодовольно пояснил он. — Это еще один признак того, что вы постепенно учитесь доверять мне.
— Мой отъезд не имеет отношения к доверию, — с болью в голосе промолвила Кэтрин.
— Не согласен. Иначе вы не попытались бы сбежать, не поделившись планами со мной или со своим отцом.
При упоминании лорда Гриншилда она закатила глаза. Думать о нем как об отце было для нее все еще непривычно.
— Быть может, я хотела вас обоих оградить от скандала.
— Репутация нашего рода была подпорчена скандалом задолго до вашего рождения. Вы считаете меня слабым настолько, что я не пережил бы парочки новых слухов обо мне?
— Их была бы не парочка. Что, если бы об этом узнали в обществе? Что, если бы ваши друзья стали избегать вас из-за того, что ваша возлюбленная раньше была известной на весь Лондон владелицей «Золотой жемчужины»? Что, если бы они перестали приглашать вас к себе домой, опасаясь, что вы дурно повлияете на их жен и детей?
Сэйнту ее вопросы не понравились, но она все не унималась. Ему было важно понять, на какую жертву она готова пойти ради него и даже ради лорда Гриншилда.
— Вы встречались с моими друзьями и их женами. Неужто вам показалось, что кого-то из них волнует мнение света?
Кэтрин нахмурилась.
— Нет.
Он соскользнул с кровати и застегнул брюки.
— Если вы хотите сбежать из города, как преступник, сделайте одолжение, возьмите всю вину на себя. Но я хочу, чтобы вы остались. Здесь. Со мной.
Сэйнт привык поступать по-своему и верил, что возможно все.
— Вы не сможете жить с любовницей.
— Согласен, — ответил он. — Да и, признаться, надоело мне возиться с любовницами. Какой интерес получать любовь женщины в обмен на дом, пару платьев да симпатичные побрякушки? Мне нужна женщина, которая не боялась бы находиться рядом со мной, чтобы никому из нас не пришлось противостоять всевозможным слухам в одиночку. Которая звала бы меня в свою постель каждый вечер и которой от меня не нужно было бы ничего, кроме моей любви и преданности.
И эта женщина стала бы самой счастливой женщиной во всей Англии. К несчастью, Кэтрин не считала себя подходящей женщиной для маркиза Сэйнтхилла.
Он подошел к ней и сжал ее руки обеими руками. Она опустила взгляд на их соединенные руки, да так и застыла в ожидании его следующих слов.
— Кэтрин Деверолл, могу я надеяться, что вы согласитесь… довериться мне?
Глаза ее распахнулись, насколько это было возможно.
— Что?
Если Сэйнт и насмехался, виду он не подавал.
— Довериться мне, — терпеливо повторил он. — Останьтесь в Лондоне. Обещайте, что не сбежите. Если мне придется гоняться за вами по всей стране, то, когда я вас все же догоню, мне доставит огромное удовольствие наказать вас так, что на вашем чудесном задке живого места не останется.
— Вы не посмеете!
— А вы дайте повод — и потом неделю не сможете сидеть, — пригрозил он.
Кэтрин беспомощно обвела взглядом пустую спальню.
— Надолго? Я не могу здесь жить. Дом продан, и новые хозяева поселятся здесь через несколько дней.
— Насчет жилья не волнуйтесь. Я сам этим займусь.
Он выглядел спокойным и уверенным.
— Вы не можете поселить меня у себя, Сэйнт.
— Я и не собираюсь этого делать, мисс Деверолл, — отозвался он.
— И у лорда Гриншилда тоже, — поспешила добавить она.
Он покачал головой, как будто она расстроила его.
— Вам нужно больше доверять мужчинам, которые вас любят.
Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но мудро оставила свое мнение при себе. Этот разговор, того и гляди, мог перерасти в ссору.
— Больше ничего не хотите сказать?
Кэтрин закусила губу и покачала головой.
— Замечательно, — произнес он таким покровительственным тоном, что Кэтрин заскрежетала зубами. — Я знал, что, если вас чем-то заинтересовать, вы можете быть благоразумной.
Она чуть не задохнулась от изумления.
— Но вы ничего мне не пообещали!
— Вот именно. — Его красивое лицо просветлело, когда он увидел, что она пришла в замешательство. — Все будет хорошо, любовь моя. — Он нежно поцеловал ее в надутые губки. — Верьте мне.
Кэтрин не хватило духу сказать Сэйнту, что, хоть она и любит его, он требует от нее невозможного.
Глава 32
— Вечеринка с картами? — Кэтрин с отвращением сморщила носик. — Я не люблю игры.
— Реган рассмеялась, поглаживая раздутый живот с растущим ребенком внутри.
— В самом деле, мадам В? — с ехидцей спросила она. — По-моему, вы их очень даже любите, правда, в том случае, когда сами устанавливаете правила.
Десять дней прошло с тех пор, как Сэйнт привел Кэтрин в дом лорда и леди Пашли. Поцеловав ее на прощание, он напомнил ей, что призовет себе в помощь всех порочных лордов, если она попытается помешать его планам. Даже если она поменяет имя, это не спасет ее от его гнева, вздумай она пойти ему наперекор.
— Его высокомерие безгранично, — пожаловалась Кэтрин.
— Мой брат еще хуже, — заверила ее Реган и повела наверх переодеваться. — Он на пять лет упрятал меня в пансион за то, что я целовалась с Дэром.
— Это неслыханно! — возмутилась Кэтрин. — Пять лет за поцелуй!
Реган была рада тому, что кто-то встал на ее сторону, хотя давно уже не признавала над собой диктатуры своего брата.
— Полностью согласна с вами. Однако в защиту Фроста могу сказать, что он защищал меня. У него имелись сомнения в том, что Дэр станет мне хорошим мужем.
— Он явно ошибался.
Вслед за Кэтрин Реган вошла в спальню.
— Порочные лорды — красивые мерзавцы, но все немного бестолковые, — жизнерадостно заметила она. — Думаю, вам стоит надеть розовое атласное платье. Оно освежит лицо и подчеркнет достоинства вашей фигуры.
— Хорошо, — ответила Кэтрин, смирившись с необходимостью участвовать в карточной вечеринке в городском доме лорда и леди Рейнкорт.
Реган, София, Джулиана и Изабель по очереди старались как-то скрасить ее жизнь в разлуке с Сэйнтом и не давали ей грустить. Когда Кэтрин спрашивала Дэра и остальных порочных лордов, куда подевался Сэйнт, никто не мог дать ей вразумительного ответа.
Они явно что-то скрывали, она была уверена в этом. Помогало то, что их жены уверяли ее, что Сэйнт не тот человек, который стал бы обманывать женщину. Каждая советовала довериться признавшемуся в любви мужчине.
Довериться. Это слово ее раздражало, как и джентльмен, потребовавший доверять ему.
