— Вы не ошиблись. Простите, но большего я вам сказать не могу. Скажу только, что я переживаю настоящий кошмар…
— Я подозревал это. Кстати, когда увидите вашего друга комиссара Ланглуа, передайте ему, что я до сих пор не нашел никаких следов картин и предметов обстановки, увезенных из дома Вобрена. Вероятно, они отправились в далекие страны, например, в Соединенные Штаты. Или их продали в частную коллекцию владельца, умеющего хорошо держать язык за зубами, чем, несомненно, осчастливили его. Вся эта история, честно говоря, лишена всякого смысла… Возвращаясь к вашей проблеме, скажу, что я смогу для вас выяснить хотя бы фамилии тех, кто окружал императрицу перед смертью.
Альдо не сдержал вздоха облегчения:
— Я буду вам за это бесконечно признателен. На данный момент я просто не представляю, как и где мне вести поиски…
Мадам де Соммьер ждала к завтраку нескольких своих подруг, и Альдо отправился просить приюта у Адальбера. Он не возражал против компании старушек — тетушка Амели умела выбирать себе окружение, — но в его нынешнем состоянии он не годился для светских разговоров. Не та атмосфера! У археолога ему будет намного комфортнее.
Завтрак у Видаль-Пеликорна действительно проходил в очень приятной обстановке. Блюда, безупречно приготовленные Теобальдом, подавались им неторопливо и со знанием дела. Друзьям были предложены взбитая яичница с трюфелями, плечо ягненка и рис «по-императорски», сбрызнутый великолепным вином. Затем они удалились в удобный рабочий кабинет Адальбера, чтобы насладиться отличным кофе и выдержанным арманьяком. Они только закурили сладковатые сигары «Король мира», когда в дверь позвонили. Спустя минуту в кабинет вошел Теобальд и сообщил, что пришел его брат.
— Если Ромуальд пришел сам, следовательно, случилось что-то крайне важное, — воскликнул Видаль-Пеликорн. — Пусть войдет! Принеси еще чашку и свари нам новый кофе! Итак, Ромуальд, что нового?— Я пришел сообщить господам, что моя миссия на улице Лиль только что закончилась, — торжественно объявил он. Адальбер немедленно перевел его слова на привычный язык:
— Вас уволили?
— Нет же, месье, нет! Нас поблагодарили и отпустили два часа назад.
— Вы теперь говорите о себе во множественном числе, как монарх?
— Господин меня не правильно понял! Дон Педро Ольмедо де Кирога отпустил всех слуг, оставив только привратника и Гомеса, мексиканского лакея дона Педро.
— Всех? — удивился Морозини. — И даже кухарку?
— Да! Госпожа Вобрен и ее бабушка уехали вчера, в Страну Басков. Дон Педро лично посадил их в вагон поезда. Как он выразился, «они измучены постоянным присутствием журналистов возле дома, который эти люди упорно продолжают осаждать»! И добавил, что дамы ищут покоя, более приличествующего трауру. Сначала они поедут в Биарриц…
— Очень спокойное место, — с сарказмом заметил Альдо. — Близится пасхальная неделя, и вся Европа будет там!
— Господин не дал мне возможности закончить, — сказал Ромуальд. — Я собирался сказать, что они поживут в городе, пока не закончатся ремонтные работы в замке Ургаррен. Добавлю, что все слуги получили щедрое вознаграждение. Лично я, как пришедший последним, получил причитающиеся мне деньги вперед за три месяца. Остальные получили плату за предстоящие полгода.
— Замечательно! — язвительно процедил Морозини. — А как же Люсьен Сервон? Он заслужил купание в Сене с каменной плитой, привязанной к ногам!
— Мне это известно, Ваше Сиятельство! Я читал газеты. Какие будут указания?
— Из особняка Вобрена увозили еще что-нибудь? — спросил Адальбер.
— Только одну вещь, но ценную: малоизвестный портрет Марии-Антуанетты кисти госпожи Виже-Лебрен
[64]
, который висел в спальне дона… Я хотел сказать, господина Вобрена. Полотно исчезло три дня назад или, если быть точным, три ночи назад.
— Странная манера воровать… По частям и только ночью, — сказал Морозини.
— Это легко объяснить, — Адальбер пожал плечами. — Днем грузовики вызовут интерес у всего квартала, и начнутся пересуды.
— В любом случае, они уже начались, — заметил Ромуальд, — особенно в булочной, когда прислуга приходит туда по утрам за круассанами. Могу ли я повторить свой вопрос и узнать, нуждается ли еще господин в моих услугах? — обратился он к Адальберу.
— Пока нет, мой добрый Ромуальд. Вы можете наблюдать за тем, как растет ваша спаржа, радуя ее нежными мелодиями. Но прошу вас не уезжать из Аржантея, не уведомив нас предварительно! В дальнейшем вы еще можете нам понадобиться. А пока, благодарю вас!
Альдо и хозяин дома долго курили молча, удобно расположившись в немного потертых черных кожаных креслах «Честерфилд». Они слышали веселый треск мотоцикла Ромуальда, отправившегося обратно в свой любимый сад. Наконец, оставив окурок в пепельнице, Альдо вздохнул:
— Не знаю, как ты, но я намерен прогуляться неподалеку от особняка Вобрена где-то около полуночи…
— А если я не захочу тебя сопровождать?
— Меня это расстроит, но я все равно пойду! Твоих талантов взломщика мне будет не хватать!
— Я пошутил. Меня нужно оглушить, чтобы помешать мне сунуть туда нос…
Полночь едва миновала, когда Альдо остановил взятый напрокат автомобиль на некотором расстоянии от особняка Вобрена. На улице было тихо и почти темно: фонарь напротив посольства Испании не горел, поэтому соседний дом оставался в темноте. Друзья были одеты в черное и не забыли про мягкие ботинки на удобной резиновой подошве. Они направились ко входу во двор особняка, намереваясь проникнуть туда через калитку. Адальбер собрался было достать свой набор ключей, но Альдо остановил его.
— Не надо, — прошептал он. — Ворота только прикрыты. Смотри!
Слегка нажав на тяжелую дубовую створку, он приоткрыл ее, чтобы лучше видеть двор. Там стояли два больших фургона, вокруг которых бесшумно сновали люди в темном. Они носили ящики или мебель, обвязанную тканью, от открытой двери особняка к задним дверям фургонов. Все пространство освещал тусклый свет фонарей.
— Так и есть! Они вывозят все! — пробормотал Альдо. — Стоит ли удивляться, что они уволили всех слуг…
— А где же привратник? По словам Ромуальда, его оставили!
— Спит, может быть? Или одурманен чем-то? Мне кажется, этим господам известно множество средств, способных вывести неугодных им людей из игры.
— А нам-то что делать?
— Дождемся конца погрузки и поедем за ними. Узнаем хотя бы, куда они направляются.
Они вернулись в машину, и Альдо осторожно подъехал поближе, чтобы было удобнее следить за входом в особняк Вобрена. Мужчины закурили. Казалось, ожиданию не будет конца…— Держу пари, что они увозят даже кухонную утварь, — проворчал Морозини, в шестой раз вынимая пачку сигарет. — А содержимое винного погреба не забыли? У Вобрена было отменное вино!
