Я позволила ему подробно поведать об этих изысканиях, кивая и улыбаясь в нужных местах. Не верю в совпадения, и было приятно еще раз убедиться в своей правоте. «Щедрость» Джона не имела никакого отношения к совпадениям. Узнав о планах Бленкайрона, он понял, что ему понадобится столько союзников, сколько удастся найти. Получение разрешения на работу в таком месте, как долина Амарны, требует слишком много времени и усилий, поэтому он нашел человека, который уже имел такое разрешение от министерства культуры. Видимо, он планировал сойти с теплохода в Амарне и, несомненно, приготовил правдоподобную небылицу, чтобы обеспечить себе сотрудничество Кейта. Мое появление спутало его планы. Когда мы были здесь на экскурсии, он даже не подошел к Кейту. Но к нему подошел Шмидт, и милый опрометчивый человек, очевидно, рассказал моему боссу о своем щедром патроне. Вот почему Шмидт решил, что если он при помощи своих конспиративных приемчиков укажет нам на Амарну, то Джон направится именно к Кейту.
Так и случилось. Пока Шмидт намного нас опережал: он точно знал, что делает. В отличие от меня. Я до сих пор весьма смутно представляла себе характер своей деятельности.
Устав от ласк Шмидта, собака приковыляла ко мне. Это было неописуемое существо, похожее на всех здешних жалких бродяг, с той лишь разницей, что у этого не выпирали ребра и оно не боялось людей.
— А что с ним будет, когда вы уедете? — спросила я, почесывая Фидо за ухом.
— Он не мой. Его года два назад приютил один из членов Египетского археологического исследовательского общества — они выезжают сюда на раскопки каждую зиму на несколько месяцев. А пока их нет, за ним присматривает местный сторож. Но, похоже, теперь он предпочитает рису бостонские печеные бобы, потому что, с тех пор как я здесь, все время вертится вокруг меня. Боюсь, и нашим главным блюдом сегодня будут бобы, — добавил он с улыбкой. — Мои продовольственные запасы не слишком разнообразны.
Я заверила его, что разделяю страсть Фидо к печеным бобам.
— Ну, тогда вернусь к ним, — сказал Кейт, распрямляясь. — Фейсал придет с минуты на минуту. Надеюсь, мистеру Тригарту лучше? Никогда не видел таких ран. Похоже, будто кто-то намеренно...
— Думаю, вам лучше этого не знать, — сказала я мягко. — Не потому, разумеется, что мы вам не доверяем.
— Конечно. Чем меньше знаешь, и так далее. А вот и Фейсал, — добавил он. — И бобы поспевают.
Шмидт бросился навстречу Фейсалу:
— Sehr Gut, mein Freund
[58]
, вы благополучно вернулись. Что происходит снаружи?
— Могло быть и хуже, — признался Фейсал. — Разумеется, вся чертова деревня уже знает, что мы здесь.
— Как вы объяснили им наше присутствие? — спросила я. Знаю маленькие городки: сплетни здесь — любимый вид спорта, и задавать личные вопросы вовсе не считается неприличным — просто проявлением дружелюбия.
Фейсал провел рукой по запыленной шевелюре и присел на корточки:
— Я сказал, что меня наняли проводником к археологам, которые приехали погостить у Кейта несколько дней, это его друзья. Никто больше ни о чем меня не расспрашивал, но чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше. Как Джонни?
При этих словах Джонни сам появился на пороге комнаты.
— Еще что-нибудь интересное? — спросил он.
— Ничего существенного. Я не хотел задавать им вопросы насчет похищения американских туристов, и меня никто об этом не спрашивал. Вы же знаете деревенских жителей, их гораздо больше занимают местные скандалы, чем дела государственной важности. Кендрик, включите радио, может быть, будут передавать новости.
Мы уже обедали — Кендрик открыл еще пару банок говяжьей тушенки в нашу честь, — когда начались новости. Шли они, разумеется, по-арабски, поэтому мне пришлось ждать перевода, но по тому, как вытягивалось лицо у Фейсала, я поняла, что хорошими для нас они не были.
— Уже известно, что мы сменили машину, — сказал Фейсал, выключая радио. — Амр заявил об угоне джипа в полицию, черт бы его побрал!
— Его нельзя винить. Он хочет защитить себя, своих друзей, свою семью, — сказал Джон. — Значит, они знают, что мы на этом берегу.
— Похоже, они потеряли след, — все еще сердито сказал Фейсал. — Наверное, стараясь обогнуть блокпосты, мы где-то возвращались по собственным следам, это сбило их с толку еще до того, как они узнали про джип. А может, они потеряли нас, когда мы направились в пустыню. Но пользоваться джипом больше нельзя, они знают номер и у них есть описание машины.
— А мы можем купить другую машину? — спросила я.
Джон бросил на меня взгляд. Он ничего не сказал, но я знала этот взгляд, и еще раз убедилась, что он всегда просчитывает на один ход дальше меня. Если он собирался сойти здесь с теплохода, значит, заранее позаботился и о средстве передвижения.
После короткой паузы — надо отдать должное нашему хозяину, пауза была действительно недолгой — Кейт прочистил горло и сказал:
— Вы можете взять мой «лендровер». Полагаю, это наименьшее, что я могу для вас сделать, поскольку машина арендована на ваши деньги, мистер Тригарт.
Неуловимая улыбка сошла с лица Джона, и он резко сказал:
— Вы слишком умны, Кейт, чтобы уже не догадаться, что все было подстроено. Я не ожидал, что события будут разворачиваться так, как они разворачиваются, и мне очень жаль, поверьте, что пришлось вас использовать, но не настолько жаль, чтобы отказаться от вашей помощи. Не думаю, что у вас из-за этого будут серьезные неприятности. Но если кто-нибудь — полиция или кто-то другой — узнает, что мы здесь были, не вздумайте строить из себя героя или пытаться их обмануть. Скажите, что мы вас ограбили, наврали вам, угрожали оружием — придумывайте что хотите. Мы вас поддержим.
— Будем надеяться, что до этого не дойдет, — сказал Кейт. — Я ни черта не понимаю, что происходит, но, как говаривала моя бабушка, когда-нибудь кому-нибудь надо верить. Вы дадите мне знать, что будет дальше?
— Вы услышите об этом по радио, — сказал Джон. — Что-нибудь да услышите. Ну ладно, выезжаем завтра утром. Фейсал, вы со Шмидтом возьмете «лендровер». Вы будете выглядеть совершенно невинно со своей дорогой старушкой матерью на заднем сиденье. Мы с Вики направимся в Эль-Минью и...
Фейсал покачал головой:
— Не пойдет, Джонни.
— Но у нас будет больше шансов...
— Согласен, разделиться надо, но ни один из вас не говорит по-арабски. А Шмидт говорит.
— Его знаний хватает на то, чтобы выругаться да скабрезно пошутить, — вставила я.
Шмидт покраснел, а Фейсал сказал:
— Этого может оказаться достаточно. Нет, Джонни, мне очень жаль, но Вики поедет со мной или со Шмидтом.
Лучше со мной. Тогда в каждой группе будет по одному дееспособному мужчине.
