— Не понял, Борис Иванович, — сказал Николай.
А Юра, который сидел с Валей на другом борту, высунул из-под стакселя голову в красной косынке и с любопытством уставился на шефа.
— Не поняли? — Привалов потянулся к своим брюкам и вытащил портсигар. — Возьмите подводный нефтепровод, — продолжал он, закурив. — Перекачиваемая жидкость отделена от моря стенкой трубы, так? Теперь: усиливаем поверхностное натяжение жидкости. Нефть будет удерживаться в струе как бы пленкой собственной натянутой поверхности. Труба станет ненужной. Теперь понятно?
— Черт возьми! — сказал Николай. — Беструбный трубопровод… А как вы усилите натяжение?
Но Привалов лег на спину, зажмурился и сказал:
— Впрочем, все это фантастика.
— Фантастика?
— Да. У поверхности особые свойства. Никто не умеет ими управлять. Выкиньте из головы. Вздор.
Привалов умолк и до самого конца пути не сказал больше ни слова.
Яхта обогнула желтый язык мыса и пошла к берегу. В ста метрах от него пришлось стать на якорь: подойти ближе не позволяла осадка. Привалов из-под ладони внимательно оглядел песчаный пляж, на котором виднелись какие-то сооружения, огороженные колючей проволокой.
— Как в пустыне, — проворчал он. Затем снял очки, прыгнул за борт и неторопливыми саженками поплыл к берегу.
Юра и Николай тоже кинулись в воду и поплыли наперегонки.
Выйдя на пляж, все трое огляделись.
В берег врезалась небольшая бухточка, обработанная плавучим экскаватором до точной круглой формы. В бухточке лежало колесо диаметром больше двухсот метров; его двойной обод был сварен из труб. Втулкой колеса служили десятиметровые кольца, тоже сваренные из труб. В центре торчал куст свай. Обод соединялся с втулкой множеством тросов. Казалось, что в прозрачной воде бухты лежит гигантское велосипедное колесо.
Трубы были подобраны таким образом, что все сооружение ничего не весило в воде.
На колесо было навернуто несколько километров готового, сваренного и покрытого антикоррозийной изоляцией трубопровода. Конец «нитки» тянулся по роликовой дорожке к автоматической контактно-сварочной машине. От обода колеса на берег шел трос, прикрепленный к крюку трактора: после приварки очередной трубы трактор, подтягивая трос, слегка поворачивал огромное колесо, освобождая на сварочной машине место для следующей трубы.
Возле машины на стеллажах лежали трубы, покрытые изоляцией, дальше — штабеля неизолированных труб, над которыми уныло свесил шею автокран. В стороне стояли под навесом трансформаторы, к ним шагала временная линия электропередачи. Были тут и котлы для варки битума, и чего только еще не было! Не хватало одного: людей.
Впрочем, неподалеку от сварочного автомата стоял грузовик, и несколько человек затаскивали на него что-то тяжелое.
Привалов быстро пошел к грузовику, молодые инженеры последовали за ним. Но путь преградил человек в форменной фуражке, выцветшей майке и брюках, засученных по колено. Ноги его были босы, за плечами болталась винтовка.
— А ну, давай назад! — закричал он. — Не видишь — проволока?
— Мы из «НИИТранснефти», — сказал Привалов.
— Это автор проекта трубопровода, — добавил Юра. — Не узнаешь? Мы же сто раз сюда приезжали, правда пешим путем и в штанах.
Охранник недоверчиво посмотрел на автора проекта, чью грузноватую фигуру украшали только синие трусы.
Тут подошел один из хлопотавших возле грузовика — человек в синей спецовке, из всех карманов которой торчали бумажки.
— Здравствуйте, товарищ Привалов, — сказал он. — В чем дело?
— Вот именно, в чем дело? — резко сказал Привалов. — Почему прекращены работы?
— Есть указание форсировать другой объект.
— Чье указание?
— У меня одно начальство — СМУ.
— Вы что же, намерены снять площадку?
— Пока снимаю компрессор. Мне за простой денег не дают.
— А вы знаете, что за срыв срока по трубопроводу вас по головке не погладят? — с холодным бешенством сказал Борис Иванович.
— Мне не привыкать, — невозмутимо ответил прораб. — Я вас, Борис Иванович, давно знаю. Вашей книгой о трубопроводах пользуюсь. Нравится мне ваш проект, но у меня положение такое: мне прикажут — я завтра это колесо автогеном порежу. Хотя знаю, что интереснее этой стройки у меня не было.
Он повернулся и пошел, увязая в песке, к грузовику.
Привалов близоруко щурился ему вслед.
— Третьего дня, — доверительно сказал вдруг охранник. — Третьего дня приезжали на ЗИЛе. Вокруг колеса ходили, головами качали… На, закури, белобрысый. — Он протянул Юре папиросы. — Мне-то что, я давно в должности, всего навидался. Только как трубы на колесо накручивают, первый раз вижу.
— Ты, мушкетер, с нами дружбу заимей, — сказал Юра, — тогда и не такое еще увидишь.
Было уже далеко за полдень, когда яхта пустилась в обратный путь.
Николай полулежал рядом с Приваловым, зажав в руке стаксель-шкот, и задумчиво смотрел на большой белый теплоход, который нагонял яхту. Юра теперь сидел на руле, а Валя примостилась возле него.
— Юрик, — сказала она шепотом, — а у Коли… Он встречается с кем-нибудь?
— А ты спроси у него самого.
— Что ты! — Валя засмеялась. — Он такой серьезный, я его побаиваюсь. — Немного погодя она добавила: — Помнишь Зину, мою подругу? Давай познакомим их.
— Лучше не надо, — сказал Юра. — Он очень требовательный.
— Подумаешь! — Валя надулась и замолчала.
Юра затянул песню, и Николай подхватил ее. Слова для песен они придумывали сами или просто распевали какие-нибудь стихи на популярный мотив.
Между тем теплоход поравнялся с «Меконгом». Экипаж яхты обратил внимание на толпу пассажиров под тентом прогулочной палубы.
— Драка там, что ли? — сказал Николай, всматриваясь в беспокойную людскую массу, столпившуюся на палубе. — Смотрите!
С высокого борта теплохода сорвалась тонкая фигурка в красном и полетела в воду.
— Поворот фордевинд! — крикнул Николай.
Юра навалился на румпель. Завизжали блоки, и грота-гик перебросился на другой борт, описав широкую дугу. Яхта мгновенно развернулась и полетела к теплоходу, до рубки уйдя правым бортом в воду. Корпус задрожал, зазвенели штаги.
— Держи, Валя! Ногами упирайся! — Николай передал девушке стаксель-шкот и, сильно оттолкнувшись, прыгнул в воду.
3. Опрятин сообщает Привалову одни сведения и попутно выведывает другие
— Полагаю — ты не надеялся найти здесь епископа. Однако почему эти кости так странно лежат?
И действительно, скелет лежал в неестественной позе.
