Бабочка подлетела слишком быстро к золотистому пламени лампы — ее крылышки вспыхнули и почернели. Вздрогнув, Дайна отвернулась.
— Если бы у меня было время, то я вел бы себя как джентльмен, — промолвил Смит. — Многие люди, чья репутация, возможно, вам известна, могли бы за меня поручиться. Но я был вынужден спешить. Когда Омар сообщил мне, что Картрайт поит вас чаем...
— Омар?
— Я обзавелся несколькими прихвостнями, — объяснил Смит.
— Вам повезло. Полагаю, вы пытаетесь меня убедить, что это Картрайт усыпил меня, а не вы?
— Вот именно.
— Тогда почему я оказалась у вас в лапах?
— В лапах? — обиженно переспросил Смит. — Я вас спас!
— Примите мою благодарность.
На сей раз мистер Смит был нечувствителен к сарказму.
— Рано благодарите. Картрайт отправит на ваши поиски целую армию наемных громил, которые будут сидеть у нас на хвосте. Я торопился и едва ли выглядел незаметным, неся вас на руке, как плащ. Нам нужно поскорее убираться отсюда. Вот почему мне пришлось принять крутые меры, чтобы привести вас в чувство.
— Крутые — это точно.
— Вы были без сознания несколько часов. — Смит не смотрел на нее и продолжал шагать взад-вперед. — Я уже начал беспокоиться...
Новые нотки в его голосе удержали Дайну от легкомысленного отклика, готового сорваться у нее с языка. Смит продолжал, словно разговаривая сам с собой:
— Почему сегодня? Почему не вчера и не завтра? Должно быть, это как-то связано с вашими планами. Завтра ваша группа собирается на экскурсию в Кумран, к Мертвому морю, не так ли?
Дайна снова напряглась:
— Вы все еще цепляетесь за эту дикую историю?
Смит повернулся — в его глазах промелькнуло нечто вроде веселья.
— Она куда более дикая, чем вы думаете. Я не осмеливаюсь даже намекнуть на правду — вы сочтете меня безумным, как Шляпника.
— Забавно — этот образ как раз мелькал у меня в голове.
— Ничего бы не случилось, не будь вы такой упрямой и несговорчивой.
— Должно быть, именно это сказал Тит
[32]
жителям Иерусалима в семидесятом году.
— Что-что?
— Когда он осаждал их, а они упрямо умирали от голода, — напомнила Дайна. — Раньше я считала, что они поступали глупо, не соглашаясь сдаться, но теперь начинаю понимать их точку зрения. Может, это наследственное?
— В каком смысле?
— Я наполовину еврейка, как вы, несомненно, знаете.
— Меня это не интересует, даже если ваше родословное древо восходит прямо к Моисею! — рявкнул Смит. — Во всяком случае, вы такая же упрямая. А теперь отдохните и наберитесь сил.
Еще одна бабочка сгорела в пламени лампы. Жук ударился о ламповое стекло и свалился на пол, оглушенный. Дайна начала смеяться. Она опустила голову на руки, лежащие на столе, но исходивший от дерева запах прокисшего молока заставил ее отпрянуть.
— Скажите мне только одно, — попросила она. — За чем вы охотитесь на самом деле?
Смит, наблюдавший за ней со страхом и раздражением, расслабился, прислонился к стене и полез в карман за сигаретой.
— За свитками, — ответил он.
— Вот как? Такими же, как свитки Мертвого моря? Смит сердито уставился на нее:
— Если бы ваш отец слышал, каким тоном вы это произнесли, он бы от вас отрекся. Все знают, что в пустыне могут храниться и другие манускрипты. А вы — дочь своего отца — смотрели на список, нацарапанный Хэнком на буклете, и не узнали его.
— Список... — Дайне казалось, будто ее ударили в солнечное сплетение. — Список... свитки... Значит, это перечень рукописей Мертвого моря?
— Вы, дочь специалиста по Библии, — продолжал бубнить Смит, — не узнали сокращений книг Ветхого Завета! Цифра "1" означает первую пещеру в Кумране — отсюда буква "Q": первая буква слова «Qumran».
Он продолжал говорить, но Дайна перестала слушать. Кумран... Она слышала, как здесь произносят это название. Первый звук не был похож на английское "q" — он был чисто арабским, трудным для западного произношения. Глубокое, гортанное "к" походило на немецкое «ch».
— Погодите, — хрипло сказала она, прерывая нескончаемый монолог Смита. — Вот что он говорил в ту ночь...
Они были так поглощены разговором, что не обращали внимания на дверь. Она внезапно открылась внутрь, и одновременно прогремел выстрел. Смит резко дернулся, на его лице появилось изумленное выражение. Скользнув вдоль стен, он занял сидячее положение, затем повалился на бок. Стол скрыл его тело от взгляда Дайны.
В дверном проеме стоял Картрайт. Если из дула его пистолета и вилась струйка дыма, Дайна не смогла бы ее увидеть; падение Смита подняло густое облако пыли.
Прищуренные черные глаза Картрайта оторвались от пола и устремились на лицо Дайны.
— С вами все в порядке?
Дайна не шевельнулась. Уголком глаза она видела неподвижную руку Смита.
— Вам обязательно было нужно его убивать?
— Я не мог рисковать, пока он держал вас в качестве потенциальной заложницы. Пойдемте, дорогая. Поблизости могут оказаться его друзья.
Картрайт все еще держал в правой руке пистолет, хотя теперь дуло было направлено в пол. Он протянул левую руку к Дайне, и она вздрогнула.
— Уберите эту штуку. Пожалуйста.
— Пистолет на предохранителе. Уверяю вас, я умею обращаться с огнестрельным оружием. — Он поднял пистолет, и Дайна отпрянула, ее зубы выбивали дробь.
— Ну ладно. — Картрайт опустил оружие в карман пиджака. — Дайна, у нас нет времени для девичьих страхов. Пошли.
Картрайт шагнул к ней. Дайна видела, что он весь напряжен и не настроен заниматься пустяками. У нее подогнулись колени, но Картрайт поддержал ее, а она обхватила его руками за талию, пытаясь унять дрожь.
— Достаточно, — вскоре сказал Картрайт. — Я понесу вас, если вы не можете идти, но только не падайте в обморок здесь. Мы должны отсюда выбраться.
— Я могу идти. — Дайна убрала руки и шагнула назад.
Картрайт одобрительно улыбнулся, но улыбка исчезла, когда он увидел, что она держит его пистолет.
Оружие находилось у нее в левой руке, которой Дайна извлекла его из правого кармана Картрайта. Потом она схватилась за рукоятку двумя руками. Тело Картрайта напряглось перед прыжком.
— Нет, — быстро сказала Дайна. — Не двигайтесь. Эта штука уже на предохранителе, верно?
— Верно. — Картрайт улыбнулся. Он еще никогда не выглядел более опасным. — И расстояние достаточно близкое. Выходит, я снова ошибся. Вы — профессионал.
