Рокси качнулась влево – то ли потеряв бдительность то ли чтобы лучше видеть.
– Небось пристает, чтобы подписал очередную петицию, миссис X. Наверняка насчет старых маяков!
Должно быть, у Киттис есть талант убеждать. Чарльз передал ей свою тарелку и достал из кармана ручку. На лице его читалась безмерная скука. Бедная Анна. Неужто она любила этот манекен? Страшно подумать, но, наверное, любила, когда выходила замуж. Я поискала ее глазами – Анна стояла в углу совсем одна. Рокси, пошатываясь, взяла курс на кухню, якобы пополнить ассортимент на подносе.
Анна смотрела куда-то в пространство… нет, на Лайонела Шельмуса. Я вспомнила наш визит к нотариусу, тогда я уловила за ее внешним спокойствием что-то вроде неприязни к юристу. Или это было более пылкое чувство? Страх? Лайонел Шельмус – крупная рыба в прудах Читтертон-Феллс. Может, антикварная лавка Делакортов испытывала финансовые затруднения? Если бы Анна поделилась со мной своими проблемами, мы с Беном помогли бы ей. Я двинулась в ее направлении сквозь дымную завесу и толпу гостей. Ее темные глаза были безупречно невыразительны, под стать антикварной прическе и изумрудно-зеленому платью. Кто-то из гостей окликнул меня:
– Мои поздравления вашему мужу. Потрясающий банкет!
Наконец-то хоть один признал работу гения! Надо поскорее добраться до телефона!
Миссис Гуиннивер из «Темной лошадки» присоединилась к Киттис Порридж и Чарльзу Делакорту. Анна не шевельнулась. Я улыбкой наградила джентльмена, который так тепло отозвался о Бене, и увидела, как к Лайонелу крадется Наяда. Она тихонько положила ему руки на плечи и ухнула прямо в ухо. Он медленно повернулся к ней. На его мужественном лице проступила улыбка, и мысли мои понеслись вскачь. Вот оно что! Да это вовсе не двойственный, а тройственный союз… Если Анна Делакорт и боялась Лайонела Шельмуса, то только потому, что страстно любила его!
Неожиданно за спиной раздался голос, я вздрогнула всем телом и отшатнулась, наступив на ногу официанту.
– Миссис Хаскелл, простите, я не хотел напугать вас.
– Да, а что случилось? – Я взглянула на официанта, но меня тут же отвлекла какая-то суматоха в гостиной. Может, искра от сигареты кого-нибудь подожгла?
– У входа вас ожидает какой-то джентльмен, миссис Хаскелл.
Я словно оглохла. Мимо протиснулись гости – Киттис Порридж и, кажется, миссис Гуиннивер. За ними плелся человек с запрокинутой головой. Они куда-то исчезли, а я все не могла двинуться с места. Джентльмен у входа наверняка полицейский, который прибыл с сообщением, что у Бена случился рецидив. Со смертельным исходом, И я уже никогда не смогу ему сказать, что прошу прощения за дурацкую ссору из-за «Д'ЭЛЛИКАТЕСА». И как я его люблю, и что мимолетные мысли о Роуленде ничего не значат.
– Джентльмен отказался себя назвать, миссис Хаскелл, но он не похож на незваного гостя. С двумя-тремя такими мы уже расправились. Один собирался, извините за выражение, влезть со свиным рылом в такое изысканное общество.
Страшная догадка сдавила мне горло: а вдруг это Папуля? Голоса гостей проплывали сквозь меня.
– Я уверена, с ним все будет в порядке. Миссис Порридж и миссис Гуиннивер правильно сделали, что вывели его из этой толчеи на свежий воздух. Киттис ведь была медсестрой, вы знаете?
– Это радует. О, посмотрите. Амелия Джоппинс разговаривает с его женой. Ни к чему ее волновать.
В любое другое время я обязательно остановилась бы и спросила, в чем дело. Кому-то стало дурно? Выяснила бы, чем могу помочь. Но сейчас я осталась безучастна.
Выскользнув из-за гардин, я нос к носу столкнулась с Тедди Эдем. Она выглядела странно, ее извинения были столь же сбивчивы, как и мои, но я торопилась, сердце бешено колотилось о грудную клетку, и, сделав еще один шаг, я снова налетела на гостя – мистера Эдвина Дигби. – Миссис Хаскелл, – провозгласил официант, – Вот тот джентльмен, что хотел вас видеть.
Официант развернулся и исчез, а я потрясение таращилась на мистера Дигби. От облегчения я едва не упала в обморок. Мистер Дигби, разряженный в цилиндр и пальто с бархатным воротником, был величественно, по-королевски пьян.
* * *
– Как мило с вашей стороны… – выдохнула я.
Он погладил свою козлиную бородку и протестующе вскинул руку в багровых прожилках вен.
– Только не льстите себе, миссис Хаскелл, что вы хозяйка, перед приглашением которой невозможно устоять. – Каждое слово сопровождалось изрядной порцией винных паров. – Случайно проходил мимо и решил заглянуть, чтобы уведомить: я передумал и хочу получить назад свой полосатый костюм.
– Мистер Дигби, я и так собиралась его вернуть.
Безумная радость переполняла меня. Вечер почти закончился. И без катастроф! Мои страхи за Бена оказались абсурдными. А открытие «Абигайль» произвело фурор! Едкий голос мистера Дигби несколько отрезвил меня:
– Надеюсь, вам не пришло в голову услужить мне и отослать костюм в химчистку?
– Конечно, нет, – холодно ответила я.
Он стиснул руки, но не смог скрыть их дрожь.
– Избавьте меня от женского сочувствия, миссис Хаскелл. Просто костюм дорог мне… как память.
Наверняка он был крепко пьян, если так разоткровенничался. Интересно, когда он вспомнил про фотографию?
– Наверное, этот костюм вам подарила вдовствующая герцогиня? – язвительно спросила я и тут же прикусила язык.
В самую точку. Улыбка раздвинула бороду мистера Дигби.
– О-о-о, Герцогиня! Я оставил ее за дверью. Надеюсь, за в-в-вашей… Надо обяз-зательно, – он с трудом выговаривал слова, – спус-ститься и объяснить ей, что визит з-з-затянулся не по моей ви-и-не. Будьте так любезны уложить костюм в пакет, я завтра его заберу.
Мистер Дигби качнулся к лестнице, я открыла рот, чтобы пригласить его остаться хотя бы на чашку кофе, но в эту секунду мир перевернулся вверх тормашками. Сбоку раздался хриплый вздох, я оглянулась и обнаружила перед собой Теодозию Эдем – с мертвенно-бледным лицом она сползала по стенке. В следующий миг я с пугающей ясностью вспомнила человека с запрокинутой головой. Черт! Идиотка безмозглая! Надо было запихнуть тартинки в морозилку!
Я шагнула к Тедди и чуть не растянулась во весь рост – под ноги мне кинулась невесть откуда взявшаяся Пуся и проскочила в зал. Вопли. Визг. Смех. Чей-то строгий голос сказал: «Какая антисанитария!» Тедди слепо ковыляла, хватаясь за стену. На моей руке повисла Мамуля.
– Я принесла малютку в пуншевой чаше, чтобы она немножко развлеклась, – пролепетала она. – Господи помилуй, что скажет Бен!
Скоро узнаем. Парадная дверь распахнулась, мистер Дигби вывалился на улицу, а внутрь влетели Папуля и Бен.
– Стоило мне на секунду отвернуться, как твой глупый муж тут же вскочил! – простонал Папуля, бросаясь ко мне. – Он прокрался в коттедж, переоделся в тряпье твоего кузена и вызвал такси. Машина сломалась на подъеме, и мы битый час проторчали на ветру. Твой муж совершенно измотан, не говоря уж обо мне!
