Стоило мне положить трубку, как телефон зазвонил снова. Господи, только бы не Бен! Иначе я не выдержу и стану умолять его бежать со мной на необитаемый остров.
– О, Элли, какая приятная неожиданность, ты дома! – прошелестел мне в ухо голосок Ванессы. – Я в своей лондонской квартирке, но собираюсь на следующий уикэнд заглянуть в наши читтертонские пенаты, вот и подумала, не сесть ли нам рядком и не поговорить ли ладком, кузиночка?
Я насторожилась. Неужели Ванессу выгнали с работы и она вынуждена была заложить одно из своих манто? Все мои иллюзии безжалостно рушились – Анна, мисс Шип, таинственная Тедди, Наяда… – и я не хотела лишиться последнего оплота – пожизненной неприязни к Ванессе.
– Что-нибудь не так?
– Дурацкий вопрос! Моя жизнь разбилась вдребезги в тот день, когда ты выскочила замуж, и я поняла, что вечные ценности – внешность, очарование, стиль – не стоят больше ни гроша.
– А Роуленд к этому тоже причастен?
Наглую ухмылку моей омерзительно прекрасной кузины видно было даже по телефону.
– Встретимся в субботу вечером. – Она повесила трубку.
Я в сердцах пожалела, что телефон не зазвонил еще раз. Передо мной во всей красе предстала мрачная перспектива ничегонеделания. Собственные мысли – плохая компания. Может, я толкую наш разговор с Анной чересчур вольно? Ну хорошо, она призналась, что не любила Чарльза и желала ему смерти. Потом мы обсудили книжку местного писателя и шутки ради написали в местную газетку Доброй Надежде. И все же меня снедало беспокойство, в том числе и за Наяду Шельмус, от которой хотят отделаться. Однако маловероятно, чтобы у Вдовьего Клуба появился конкурент – организация, расправляющаяся с неугодными женами. Скорее всего, Анна ограничится попытками разбить семью Шельмус. Анонимное письмецо там, ядовитое словечко тут… Я принялась мерить шагами каменные плиты холла.
Отчаяние, как сказала однажды моя мамочка, способно последнюю дубину сделать гением. Стоило только представить, что весь день придется в одиночестве слушать тиканье часов, как меня осенило вдохновение.
Санаторий «Эдем»! Как мне раньше в голову не пришло? Ведь именно там можно найти разгадку! Как, впрочем, и доктора Бордо. Схватив трубку, прежде чем нервы устроили забастовку, я позвонила в справочную, узнала номер и пальцем, превратившимся в вялую сосиску, крутанула диск. В этот момент я от всей души посочувствовала телефонным хулиганам.
– Санаторий «Эдем»…
– Д-д-д… – Я понизила голос настолько, что он застрял где-то в районе пищеварительного тракта. Ладно, предпримем еще одну попытку. – Добрый день, это сестра Джонс, – прохрипела я. Ну же, шевели мозгами, Элли! – Э-э-э… из деревенской больницы. У доктора Брауна возникли проблемы с пациенткой… расщепление личности, шестьдесят одна ипостась. Рекорд своего рода, как считает доктор Браун. Он интересуется, не заглянет ли доктор Бордо к нам в свободную минутку и не поделится ли опытом? Случай наверняка будет описан во всех медицинских журналах.
– Не сомневаюсь, что доктор поможет вам с огромным удовольствием. Но сегодня у доктора Бордо выходной, и он давно ушел. Можно ли ему приехать в другое время, сиделка Джонс?
– Боюсь, что нет. Пациентка вряд ли протянет больше часа. Такая возможность, знаете ли, выпадает раз в жизни.
У доктора Бордо выходной! Вот удача так удача! У меня вырвался громкий вздох облегчения. Чем я рискую, если прокрадусь в санаторий и поболтаю с какой-нибудь пациенткой? Ровным счетом ничем, кроме своей никчемной жизни. А если справлюсь с ролью безумицы, подыскивающей санаторий с подходящими… или неподходящими условиями, то не только останусь жива, но и добуду информацию. Я улыбнулась портрету Абигайль. Мне почудилось, что она подмигнула, но, возможно, просто тень легла от окна.
* * *
В моем прошлом толстухи есть и свои преимущества. Откопать в гардеробе бесформенное одеяние не составило труда. Приложив платье к себе, я посмотрела в зеркало: огромные белые горошины на красном фоне. Не самый идеальный вариант. Если стану разгуливать с расстегнутым пальто, этакий гигантский мухомор будет видно за милю. Но платье пузырилось на талии, и это решило все сомнения. Теперь самое главное – обдумать технические детали. Чем бы воспользоваться? Подушкой? Нет, слишком велика, даже в самые худшие времена у меня не было такого брюха. Думочка хорошо держалась, но не давала нужного эффекта. Мне надо было выглядеть стопроцентно, неумолимо беременной, чтобы никакая накрахмаленная медсестра не посмела разговаривать со мной иначе как благоговейным шепотом. Я прошлась по комнате, стараясь ступать вперевалочку, как беременные. Из чего бы сотворить младенца? Ах, если бы здесь была Доркас! У нее немедленно возникла бы какая-нибудь яркая идея. Яркая! Это то самое слово! Я кинулась в комнату подруги, ностальгически вдохнула запах «Атлетического дезодоранта» и нашла коробку с воздушными шариками, остатками от нашего свадебного празднества. Милая Доркас! Я вспомнила, как она развешивала шарики в холле, я почти слышала ее голос: «Классная идея, Элли, старая клюшка!» М-да… Возможно, она и не назовет мою идею такой уж классной, если вернется домой и не обнаружит меня там, где оставила.
Воздушный шар выглядел замечательно, но из-за своей легкости то и дело норовил перекатиться на спину и превратиться в горб. Эту проблему я мигом решила, налив в шарик воды. В драндулете выяснилось, что по причине «беременности» совершенно невозможно дотянуться до руля. «Ребеночек» полетел в угол, я же выскочила из машины и с сумкой наперевес поскакала обратно в дом, чтобы беззаботным тоном сообщить Мамуле и Папуле о том, что решила прошвырнуться за покупками.
– Как хорошо, Жизель, что у тебя так много свободного времени. – Спицы Магдалины сновали туда-сюда, высекая искры в солнечных лучах. Кафтанчик для Пуси рос на глазах.
Я ничем не рисковала, приглашая ее присоединиться ко мне – с того самого вечера в «Абигайль» Мамуля старалась не выходить из дому, хотя уже не запирала с прежним тщанием все окна и двери.
Папуля оторвал взгляд от моего деревянного торта и погладил лысину.
– Да поезжай с ней, Мэгги, почему бы и нет? – Голос его скрипел, словно заржавелый. Ничего удивительного – столько времени не разговаривать с родной женой.
Спицы замедлили бег.
– С другой стороны, – продолжала я с мерзким чувством, что протянула ребенку конфетку и тут же отдернула обратно, – погода очень промозглая.
– Тогда не надо. Мэгги у нас грудью слабая. – Папуля прокашлялся и вернулся к торту.
Пересекая двор, я услышала позади подозрительный шорох, но не замедлила шаг. Незачем доставлять Тобиасу удовольствие, показав, что он напугал меня до полусмерти. Меня гораздо больше беспокоил Человек в Плаще, а наша природа такова, что мы не умеем бояться всего сразу. Кроме того, я сильно подозревала, что Человек в Плаще – это Страш, отправленный на стражу. Подозрение не пропало даже после того, как на мой вопрос он ответил: «Я, мадам? Но вы ж вроде говорили, что у того типа зубы гнилые!» Сейчас я боялась только того, что шарик лопнет прежде, чем я доберусь до «Эдема». Сжимая. руль, я мчалась вниз по Скалистой дороге.
