Я рассказала все, начиная со дня похорон и встречи с сестрами Трамвелл и вплоть до того момента, когда они вошли в лавку Делакортов и застали меня над телом Анны.
– Похитив свое письмо к Доброй Надежде из сумочки Анны и проглотив его, я самонадеянно решила, будто на этом мое участие в авантюре завершилось. Правда, я на миг испугалась, когда прочла в газете ответ Доброй Надежды, адресованный Разочарованной, но посчитала, что это простое совпадение.
Магдалина закрыла глаза. Молится, чтобы Господь дал ей силы простить меня?
– Кто посмеет вас упрекнуть, дорогая! – Примула коснулась меня сухонькой лапкой. – Ваш разум не желал смириться со столь невероятным поворотом. Но совершенно очевидно, что миссис Делакорт обсудила с Основателем ваше желание присоединиться к вдовам. Удивляет другое – тот факт, что кандидатура, предложенная миссис Делакорт, была вообще принята к рассмотрению. Видимо, Основатель не только лично знаком с вами, но и весьма высокого мнения о вас.
– Мы отклонились от истины, – перебила сестру Гиацинта, – когда утверждали, что совершали увеселительную прогулку по живописным местам. Объявление, напугавшее вас, Элли, не ускользнуло от нашего внимания, – Голос ее стал серьезным. – Мы тоже надеялись, что это всего лишь совпадение, но «Цветы-Детективы» ничего не оставляют на волю случая. Взвесив зловещие возможности лекции по кулинарии, мы поставили машину возле церковного клуба, чтобы быть наготове. Когда публика расселась, мы с Примулой переместились к дверям, откуда могли наблюдать за происходящим, не беспокоя вас, Элли. На всякий случай я прихватила дуэльный пистолет нашего дедушки, – Гиацинта похлопала по своей ковровой сумке. – Когда началась суматоха, мы бросились в зал, чтобы помочь вам, но в этот миг откуда ни возьмись выскочил Человек в Плаще. Этот невежа оттолкнул нас и даже не извинился!
– Ужасный тип! Но как только он заговорил, мы тут же изменили свои планы и решили не раскрывать нашего инкогнито. В нашей профессии умение держаться в тени бывает иногда очень кстати. – Примула слегка насупилась.
Я взяла кусок торта, потом второй.
– Если я правильно поняла, некто испортил клапан скороварки, а под покровом пара чья-то рука прижала к лицу Бена тряпку с хлороформом… – Я запнулась: Магдалина медленно оседала. Но прежде чем я успела подхватить ее, она выпрямилась и поджала губы. Я продолжала, не спуская с нее глаз: – Потом заявился этот ужасный доктор Бордо. Интересно, какое еще несчастье могло бы приключиться с Беном в санатории «Эдем»?
– Конечно, можно только догадываться, но, скорее всего, его выкинули бы из окошка или спустили с огромной лестницы.
Я коснулась похолодевшей руки Мамули.
– Да-да, голубушка. – Примула стряхнула крошки с пальцев. – Безутешная медсестра рыдала бы в накрахмаленный платочек, клялась и божилась, что оставила пациента всего на минутку, а когда вернулась – он исчез. Должно быть, очутившись в незнакомом месте, он перепутал дверь с окном и… Спасибо, Страш, я непременно попробую имбирный бисквит… Сомневаюсь, что расстроенные чувства позволили бы ей связно ответить на вопросы полиции.
– Но почему?! Почему все так случилось? Почему Бен оказался в черном списке вдов? Анна сказала, что кандидатка в члены клуба проходит четыре ступени. Сначала отправляется душераздирающее письмо Доброй Надежде, потом раздается телефонный звонок и незнакомый голос спрашивает, действительно ли кандидатка хочет, чтобы ее мужа убили. – Магдалина снова угрожающе накренилась. Страш выровнял ее на стуле, а я скороговоркой продолжала: – Затем появляется объявление в колонке Доброй Надежды: «Ваше заявление принято». И наконец, последнее – вступительный взнос. Но мне ведь никто не звонил по телефону, а это значит, что Бен должен находиться вне опасности!
Сестры Трамвелл не обращали на меня внимания – они во все глаза смотрели на Магдалину, нахохлившуюся, как воробей с перебитым крылом. Где-то в доме завыла Пуся.
– Вопрос звучал не совсем так… – Мамуля напоминала статую, лишь губы шевелились. – «Снится ли вам когда-нибудь, что вашего мужа убили?» Я решила, что это Реджи пытается выманить меня из дому среди ночи. Мне велели принести деньги или драгоценности и подписанное заявление, что это «плата за кровь». Я должна была спрятать их в статуе на кладбище.
– Вот вам и взнос! – Гиацинта быстро застрочила в гроссбухе, потряхивая серьгами.
Магдалина таращилась в пространство.
– Я не ведала, как поступить. Сообщить в полицию? Они могли схватить Реджи на кладбище, но вдруг он стал бы стрелять… Откуда мне было знать, что меня спрашивают про моего сына?! Жизель не пришло в голову поделиться со мной. Родная мать узнает последней! Не могу поверить… когда я взяла трубку и голос попросил к телефону миссис Хаскелл… – Магдалина замерла с открытым ртом. – Ох, конечно… ты ведь тоже миссис Хаскелл!
Вот именно. Ляп вполне в моем духе. Я наверняка ошиблась бы точно так же. Страш осторожно подсунул Мамуле рюмку бренди.
– Должно быть, я выживаю из ума, – вздохнула она и выудила из кармана платок. – Сначала не тот монастырь, теперь еще и это… Я подписала расписку: «Миссис Хаскелл».
– Глупости! – Гиацинта властно взглянула на Магдалину. – Вы, женщина, преследуемая беззастенчивым негодяем, снимаете трубку и слышите слово «убийство». Что вы еще могли подумать? Всякий здравомыслящий человек понял бы, что обратился не по адресу, но, – она слегка поежилась, – у этих людей иной ход мысли.
Магдалина зажала нос и проглотила бренди.
– Это я во всем виновата. Если бы я не приехала сюда, не сделалась обузой, то ничего бы этого не произошло. Я должна признаться тебе, Жизель, и исповедоваться отцу Падински… у меня нет собственных драгоценностей, кроме обручального кольца, поэтому я взяла… украла твое кольцо с бриллиантом. Конечно, ты меня не поймешь…
Я вскочила и гневно воззрилась на нее.
– Прекратите городить чепуху! Вы отдали кольцо в уплату за жизнь Папули! По крайней мере, вы так думали. Хватит болтать о пустяках, давайте обсудим, как уберечь Бена от этих исчадий ада!
Магдалина закатила глаза и пошатнулась, но уже в следующий миг ее взгляд полыхнул решимостью. Примула сделала Страшу знак подлить Мамуле еще бренди.
– Дорогая Магдалина, – я могу вас так называть? – надеюсь, вы не подумаете, что «Цветы-Детективы» преуменьшают ваши личные горести, но даже похищение не столь тягостно, как убийство…
– Только очень эгоистичная мать предпочтет собственную безопасность безопасности своего сына. Я уверена, Жизель не нарочно выставила меня перед вами в таком свете. – Мамуля снова была в форме.
Примула и Гиацинта восхищенно кивали.
Отчаяние вновь навалилось на меня. Я встала, задернула занавески, отгораживаясь от надвигающихся сумерек, и заметила, что с книжной полки свисает кончик хвоста. Схватив Тобиаса на руки, я зарылась лицом в его пушистый мех и пробормотала:
