— И что же случилось? — спросил Шерлок.
— Она завернула сердце в оберточную бумагу и вручила ведущему актеру, — снова поморщившись, ответил Стоун. — Как это обычно и делается — прямо на глазах восторженных поклонников из оркестровой ямы. Позже я выяснил, что все мы оказались в театре только ради нее и даже согласились на меньшее жалованье. — Он театрально вздохнул. — Ну ладно. Век живи — век учись. Итак, ты считаешь, что в этой части Гемпшира все еще нужен хороший учитель игры на скрипке?
— Да, считаю, — ответил Шерлок. — В окрестностях есть пара хороших школ и несколько поместий.
— А как насчет тебя? — спросил Стоун. — Хочешь возобновить наши уроки?
— Я ищу дешевую скрипку, — признался Шерлок. — И кстати… ваша где?
— Я снял жилье поблизости. Оставил там и скрипку, и свои скромные пожитки. Кстати, у меня поручение от хозяйки, и я должен его выполнить, чтобы не портить с ней отношения. Если я в ближайший час не принесу ей цыпленка, то, боюсь, снова окажусь на улице. Скажи, где мне тебя найти, чтобы мы продолжили уроки?
— Поместье Холмсов, — ответил Шерлок. — Дайте мне пару дней, чтобы обсудить это с братом и дядей, но я думаю, они будут только рады.
Стоун улыбнулся и протянул руку.
— Очень приятно возобновить знакомство, мистер Холмс, — произнес он, обменявшись с Шерлоком рукопожатием. Его ладонь была сухой и теплой, и Шерлок заметил, что сжимал он руку некрепко — видимо, берег пальцы. — Скоро увидимся. — Стоун повернулся и через мгновение растворился в толпе.
Воспрянув духом после этой встречи, Шерлок направился в обратную сторону, чтобы забрать свою лошадь.
Вокзал находился на окраине города. В середине дня поездов не было, поэтому на станции было пусто. Шерлок подошел к кассе.
— Два билета до Лондона, — обратился он к пожилому кассиру. — На поезд в девять тридцать, завтра утром. Один взрослый и один детский, во второй класс.
Кассир поднял бровь.
— И ты можешь позволить себе два билета? — проворчал он. — Или пообещаешь заплатить завтра, когда тебе выдадут твои карманные деньги?
Шерлок высыпал на прилавок пригоршню монет. Майкрофт посылал ему почтовые переводы, и, поскольку тратить деньги было особенно не на что, Шерлоку удалось кое-что скопить. Майкрофт не упомянул об оплате билетов и не вложил денег в письмо, а значит, рассчитывал, что Шерлок заплатит из собственных средств. Еще один шаг к самостоятельности.
— Два билета, — недовольным тоном повторил кассир. — Один взрослый, один детский. Второй класс. — Он протянул через прилавок два кусочка картона и немного монет. — И сдача.
— Благодарю вас. — Шерлок положил билеты в один карман, а деньги — в другой, и повернулся, чтобы уйти. Как раз вовремя. Он успел увидеть, как какой-то черный силуэт шмыгнул в переулок, тянувшийся вдоль станции. Похоже, силуэт был женским.
По спине Шерлока пробежал холодок. Неужели миссис Эглантин следила за ним? Может, она почувствовала себя такой униженной, что теперь искала способ отомстить? Он торопливо сбежал по наклонной дорожке, ведущей к гостинице, перешел через дорогу и свернул в переулок на случай, если она все еще там, но, заглянув за угол, никого не увидел. Стены выходящих в переулок домов были глухими — без единой двери, так что скрыться незнакомке было негде. Она словно сквозь землю провалилась.
Может, ему померещилось? Разыгралось воображение? Или просто какая-то местная жительница решила сократить путь, пройдя мимо гостиницы? Шерлок вошел в переулок и присел, чтобы осмотреть почву. Он увидел следы, ведущие в противоположный конец переулка. Судя по отпечаткам в грязи, у обуви были острые носки и маленькие каблуки. Не было ни следа заплаток или дыр в подметках, то есть башмаки были новыми или за ними хорошо ухаживали. Он еще раз осмотрел почву и прошел еще несколько ярдов, но больше ничего не нашел.
В задумчивости Шерлок влез на Филадельфию и поехал к дому Амиуса Кроу, чтобы передать ему его билет. В домике явно кто-то был, а лошадь Вирджинии щипала траву в загоне. Шерлок почувствовал, что его настроение резко улучшилось. Он спрыгнул с лошади и зашагал к входной двери.
Вирджинии в комнате не было, а Амиус сидел в кресле и читал книгу. Он бросил на Шерлока пристальный взгляд поверх очков-половинок:
— Ты взял билеты?
— Взял. — Шерлок помолчал секунду. — Я встретил Руфуса Стоуна, — добавил он. — Он в Фарнхеме.
— Само собой. — Кроу поджал губы. — Странно, что он объявился именно в том городе, где ты сейчас живешь.
— Я говорил ему, где живу. И предлагал ему приехать в Фарнхем, чтобы учить меня музыке.
— Очень великодушно с твоей стороны, — заметил Кроу, пристально глядя на Шерлока своими бледно-голубыми глазами. — Я вижу, какая в этом выгода для тебя, но не понимаю, что из этого может извлечь мистер Стоун.
— Ну, ему же надо где-то жить, — возразил Шерлок, смущенный явным неудовольствием Кроу. — И лучше ему жить там, где есть люди, желающие научиться играть на скрипке.
— Такие, как ты.
— Такие, как я.
Кроу положил книгу на колени и снял очки.
— Музыка отвлекает, Шерлок, — сказал он без тени недоброжелательности. — Это неподходящее занятие для человека, пытающегося наполнить свой ум полезными вещами. Только подумай, сколько места в твоем мозгу займут ноты всяких затейливых пьес. Лучше бы использовать этот ресурс, чтобы запоминать следы животных, или следы на руках и одежде людей, или форму их ушных раковин. Но не музыку, сынок. Музыка не несет никакой пользы.
— Я не согласен, — сказал Шерлок, чувствуя странное разочарование из-за того, что Амиус Кроу так отзывается о музыке, которая увлекала Шерлока все больше и больше. Почему-то ему вспомнились собственные размышления по пути в город: о разнице между животными и людьми — или об отсутствии этой разницы? — Да, я могу всему этому научиться: запомнить все виды съедобных грибов или определить, женат ли человек, по пятнам на его шляпе, — но зачем? В чем смысл? Ну хорошо, я стану суперхищником, способным выследить любую жертву по почти невидимым следам. Ну и что мне это даст? Неужели в жизни нет более достойной цели, чем оказаться на вершине пищевой цепочки?
— А музыка — это и есть то, что отличает нас от животных? — спросил Кроу, прикрыв глаза.
— Она — одно из таких отличий.
Кроу пожал плечами:
— Мне некогда было заниматься такими вещами. По мне, быть человеком значит заботиться о своей семье и о себе самом и знать, что окружающие тоже о себе заботятся. Если это делает меня животным, значит, так тому и быть.
— Но для чего это все? — неожиданно спросил Шерлок. — Если нет ничего, что… — он пожал плечами, пытаясь подобрать слова получше, — возвышает нас, то какой смысл во всем прочем?
— Выживание, — ответил Кроу. — Мы живем, чтобы выживать.
— И это все? — разочарованно спросил Шерлок. — Мы живем, чтобы выживать, и выживаем, чтобы жить?
