Шерлок снова поднес скрипку к плечу и прижал ее подбородком. Левой рукой он сжал шейку скрипки, положив пальцы на струны. Он чувствовал, как загрубела кожа на кончиках его пальцев после бесчисленных уроков Стоуна. Шерлок поднял смычок и поднес его к струнам.
— Начинай! — скомандовал Стоун.
Шерлок поглядел на партитуру, но, вместо того чтобы расшифровывать каждую ноту, он просто скользнул по ним взглядом, пытаясь прочесть не последовательность знаков, а мелодию целиком. Увидеть лес, а не деревья. Он вспомнил, как звучали эти ноты в прошлый раз, а потом глубоко вздохнул и начал играть.
Следующие несколько мгновений прошли, словно в тумане. Шерлок зажимал то одну, то другую струну — он извлекал нужные звуки, еще до того как успевал об этом подумать. Казалось, будто его пальцы сами знают, что следует делать, а мысли, освободившись, плывут вместе с мелодией, пытаясь понять ее смысл. Шерлок представлял себе этот музыкальный фрагмент как звучащую песню, а потом позволял своей скрипке стать голосом и то замирать на некоторых нотах, то подчеркивать другие, наиболее важные.
Он и сам не заметил, как добрался до конца листа.
— Браво! — воскликнул Стоун. — Не идеально, но намного лучше. Вот теперь я вижу, что ты чувствуешь музыку, а не просто играешь по нотам. — Он посмотрел на косые лучи солнца, пробивающиеся сквозь крышу. — Давай сегодня на этом и остановимся. Продолжай играть гаммы, но это еще не все. Я хочу, чтобы ты вложил в них печаль, радость, злость. Пусть твои чувства сплетаются с музыкой, а ты обрати внимание, как от этого меняется звучание.
— Я… не очень разбираюсь в чувствах, — еле слышно признался Шерлок.
— А я разбираюсь, — так же тихо сказал Стоун. — И это значит, что я могу тебе помочь. — Он положил руку на плечо Шерлока и сжал на мгновение. — Тебе пора идти. Найди свою американскую девчушку и погуляй с ней.
— Вирджинию? — Сердце Шерлока забилось быстрее, но он не мог понять, от радости или от страха. — Но…
— Никаких «но». Иди и повидайся с ней.
— Ну хорошо, — ответил Шерлок. — Завтра в это же время?
— Завтра в это же время.
Он положил скрипку в футляр и скатился по лестнице на верхний этаж, а потом сбежал по ступеням вниз. Квартирная хозяйка Стоуна — его ровесница, черноволосая и зеленоглазая, — высунулась из кухни и что-то крикнула Шерлоку вслед, но он не расслышал. Через несколько мгновений он уже выбежал под скупое осеннее солнце.
Жизнь в Фарнхеме, как всегда, била ключом: и его мощеные мостовые, и раскисшие от грязи улочки кишели людьми. Шерлок остановился и окинул взглядом толпу. Он смотрел на костюмы спешащих по своим делам прохожих, на всевозможные свертки, коробки и сумки в их руках и пытался проанализировать свои наблюдения. Вон тот мужчина с красной сыпью на лбу. Сжимающий в руке клочок бумажки, как будто от этого зависела вся его жизнь. Шерлок знал, что в нескольких минутах ходьбы отсюда — кабинет врача, а прямо впереди — аптека. Наверняка этот человек направляется за лекарством после осмотра у доктора. А вон еще один на другой стороне улицы: в хорошем костюме, но небритый, с мутным взглядом и в старых, заляпанных грязью ботинках. Бродяга, получивший свой костюм от благодетеля в церкви? Или вот эта женщина, поправляющая прическу. Руки у нее старее, чем лицо, — морщинистые и бледные, как будто она постоянно держит их в воде. Прачка, наверное.
Не это ли тоже имел в виду Руфус Стоун, когда говорил про деревья и лес? Ведь Шерлок видел не просто людей, а их прошлое и, возможно, будущее.
При мысли об этом у Шерлока на мгновение закружилась голова, но этот миг быстро прошел, и вот перед его глазами снова лишь толпа спешащих куда-то людей.
— Что это с тобой? Мне показалось, ты сейчас в обморок хлопнешься.
Шерлок повернулся и обнаружил рядом Мэттью Арнетта, Мэтти. Паренек был ниже его ростом и младше на год или два, но сейчас Шерлок видел в нем не просто мальчишку, своего друга, а человека со свойственными лишь ему одному особенностями. Правда, уже через мгновение перед ним снова стоял Мэтти, верный, преданный Мэтти.
— Альберт болеет? — спросил Шерлок, имея в виду старого мерина, который тянул по каналам лодку Мэтти, когда тот путешествовал от города к городу.
— С чего это ты взял? — удивился Мэтти.
— У тебя сено на рукаве. Ты кормил его с рук. Обычно ты просто пускаешь его попастись на травке. И не стал бы кормить, если бы не беспокоился из-за его плохого аппетита.
Мэтти выгнул бровь:
— Если мне взбрело в голову его покормить, это еще не повод устраивать пляски с бубнами. У меня же, кроме Альберта, никого больше нет. — Он смущенно пожал плечами. — Вот мне и хочется иногда его побаловать.
— Ну да. — Шерлок решил запомнить это на будущее. — А откуда тебе известно, что я здесь? — спросил он.
— Я слышал, как ты играешь. Тебя же на весь город слышно. Наверное, из-за этого Альберту трава в горло не лезет.
— Забавно, — буркнул Шерлок.
— Поесть не хочешь? На рынке много чего можно раздобыть.
Шерлок задумался. Что интереснее — пойти с Мэтти или все-таки повидаться с Вирджинией?
— Не могу, — сказал он, неожиданно вспомнив кое-что важное. — Дядя попросил меня вернуться к обеду. Он хочет, чтобы я разобрал для него тексты проповедей — те, что он купил на аукционе.
— Вот радость-то, — хмыкнул Мэтти. — Желаю приятно провести время. А я, наверное, пойду проведаю Вирджинию.
— А я скину тебя с моста башкой вниз, — ответил Шерлок.
Мэтти уставился на него:
— Да я же просто шучу!
— А я нет.
Шерлок заметил, что Мэтти все время поглядывает на дорогу, ведущую к рынку.
— Иди, — сказал он, — может, тебе удастся раздобыть какой-нибудь подгнивший фрукт или раскрошившийся кусок пирога. А позже встретимся. Или завтра, если сегодня не получится.
Мэтти улыбнулся, сорвался с места и сразу же растворился в толпе.
Шерлоку же пришлось пройти порядочное расстояние, прежде чем он добрался до дороги, ведущей из города к дому дяди и тети.
Каждый раз, когда мимо проезжала повозка, он оборачивался и бросал взгляд на кучера, но большинство из них отводили глаза. Его это не обижало — он уже привык, что останавливалась лишь одна повозка из двадцати.
Наконец один из возчиков его окликнул:
— Куда направляешься, сынок?
— В поместье Холмсов, — крикнул в ответ Шерлок.
— Они временных работников не нанимают.
— Я знаю. Я… кое к кому в гости.
— Тогда залезай. Я как раз мимо главных ворот проеду.
Забросив скрипку в притормозившую телегу и забравшись на кучу сена, Шерлок задумался, почему ему каждый раз не хочется признаваться в том, что он живет в этом доме. Похоже, он просто боялся, что люди станут относиться к нему иначе, если узнают, что он из семьи местных землевладельцев. Глупо, что такая случайная вещь, как унаследованное от родителей поместье, сразу же отделяет тебя от окружающих. Шерлок решил, что когда он вырастет, то очень постарается, чтобы между ним и другими людьми не вставало никаких социальных различий.
