Фасад больницы, в которой лежал Айвор Клэр, выходил в муниципальный парк. Гай направился туда по оживленным, заполненным прохожими улицам с таким мрачным видом, что глазевшие на него зазывалы приходили в отчаяние и беспрепятственно пропускали его.
Клэр сидел в кресле-каталке на балконе своей палаты.
– Намного лучше, – сказал он в ответ на вопрос Гая. – Здесь все очень довольны мною. Возможно, мне удастся на следующей неделе поехать в Каир на скачки.
– Полковник Томми начинает немного беспокоиться.
– А кто не беспокоился бы в этом Сиди-Бишре? Что ж, он ведь знает, где найти меня, когда я понадоблюсь.
– Он, по-видимому, не прочь увидеть тебя уже сейчас.
– О, не думаю, что от меня будет много пользы, пока я не поправлюсь. Мое подразделение в хороших руках. После того как Томми любезно избавил меня от старшины Людовича, все мои неприятности кончились. Тем не менее контакт следует поддерживать. Я не хочу, чтобы вы навязали мне какого-нибудь Мактейвиша.
– Две ложные тревоги с тех пор, как ты уехал. Однажды мы просидели в двухчасовой готовности три дня подряд.
– Я знаю. Все это вздор, связанный с Грецией. Когда произойдет что-нибудь настоящее, я узнаю об этом от Джулии Ститч раньше, чем будет знать Томми. Она просто кладезь данных, не подлежащих разглашению, и выбалтывает их, не стесняясь. Ты знаешь, что она здесь?
– Половина отряда командос «Икс» проводит вечера у нее.
– А почему ты там не бываешь?
– О, она не помнит меня.
– Мой дорогой Гай, она прекрасно помнит каждого. В обязанности Элджи входит, так сказать, не спускать глаз с короля. Они очень хорошо устроились. Я подумывал переселиться к ним, но нельзя быть уверенным, что Джулия даст инвалиду все, в чем он нуждается. Там бывает слишком много людей, слишком много генералов и слишком много простых смертных. Джулия забегает ко мне почти каждое утро и приносит все сплетни и слухи.
Гай подробно рассказал о случае в церкви.
– Не слишком много, чтобы поставить этого типа к стенке, – заметил Клэр. – Пусть он даже и священник.
– Должен ли я предпринять что-нибудь в связи с этим?
– Спроси Томми. По-моему, это может оказаться ужасно скучным делом. В этой стране каждый встречный – шпион.
– Я тоже так подумал.
– Я уверен, что здешние медсестры – шпионки. Они шатаются с французами-вишистами с корабля, стоящего здесь в гавани. Что нового в Сиди-Бишре?
– Стало хуже. С каждым днем все хуже и хуже. Второй отряд командос на грани бунта. Прентис запретил увольнение из лагеря, пока каждый из них не проплывет сто ярдов в ботинках и снаряжении. Они пристрелят его в первом же бою. Майор Грейвс по-прежнему считает, что должен командовать отрядом командос «Икс».
– Он просто безумец, если действительно хочет этого.
– Да. У Тони неприятности. Все гренадеры свалились от египетской дизентерии. Пять гвардейцев из Колдстримского полка подали рапорт об откомандировании в свой полк. Старшина Людович подозревается в сочинении стихов.
– Более чем вероятно.
– Наши каталонские эмигранты заставили встревожиться даже Томми. Араб-официант офицерской столовой сбежал с запасом медикаментов первого отряда командос. Четыре солдата ожидают военного суда, а десять дезертировали. Одному богу известно, сколько разворовано оружия. Дважды обворована касса лагерной лавочки. Кто-то пытался поджечь лагерный кинотеатр. О нашем бригадире ничего не слышно.
– Единственная хорошая новость.
– Не для меня, Айвор.
Их прервал донесшийся с улицы пронзительный сигнал клаксона.
– Джулия, – сказал Айвор.
– Мне, пожалуй, лучше уйти.
– Нет, нет. Оставайся.
Через минуту миссис Элджернон Ститч вошла к ним. На ней было полотняное платье и мексиканское сомбреро; на белой руке висела чем-то наполненная корзинка для покупок. Джулия склонила огромный диск соломенной шляпы над Клэром и поцеловала его в лоб.
– Почему ваши медсестры такие противные, Айвор?
– Политика. Все они заявляют, что потеряли своих братьев в Оране. Вы помните Гая?
Она перевела взгляд своих сочно-синих, как два миниатюрных океана, глаз на Гая, внимательно изучала его несколько секунд и очень громко, с заметным генуэзским акцентом заявила:
– C'escappata la mucca.
[55]
– Ну вот видишь, – сказал Айвор, будто демонстрируя умную выходку своего мопса Фриды. – Я же говорил тебе, что она вспомнит.
– Почему мне не сказали, что вы здесь? Придете на завтрак?
– Гм… боюсь сказать твердо… Очень любезно с вашей стороны…
– Отлично. А вы придете, Айвор?
– Будут и другие гости?
– Я не помню, кто будет.
– Мне, пожалуй, лучше не ходить.
Миссис Ститч пристально посмотрела с балкона на парк.
– Форстер пишет, что парк нужно тщательно осмотреть, – заметила она. – Как-нибудь на днях осмотрим. У вас есть путеводитель Форстера? – спросила она, обращаясь к Гаю.
– Я давно за ним охочусь, но нигде не могу найти.
– Его только что переиздали. Возьмите мой. Я без труда достану себе другой. – Она вынула из корзинки экземпляр «Александрии» Е.М.Форстера.
– Право, не знаю. Если путеводитель переиздали, то я смогу достать его. Тем не менее весьма благодарен вам.
– Берите этот, глупыш, – сказала она.
– Ну что ж, большое спасибо. Я, разумеется, знаком с его книгой «Фарос и Фарийон».
– Да? Путеводитель тоже великолепная книга.
– А мне вы принесли что-нибудь, Джулия? – спросил Клэр.
– Сегодня нет, если вы только не польститесь на разные турецкие сладости.
– Да, пожалуйста.
– Вот вам. Я еще не все купила, что хотела. Надо ехать. Идемте, – обратилась она к Гаю.
– Не очень-то долго вы побыли у меня.
– Нужно было сказать «да», когда вас пригласили на завтрак.
– Ну что же, спасибо за сладости.
– Я еще буду у вас. Идемте, Гай.
Она повела Гая на улицу. Он попытался сесть за руль ее небольшого открытого автомобиля, но она не допускающим возражений тоном приказала:
– С другой стороны, глупыш. Садитесь.
Машину она вела, искусно лавируя между верблюдами и трамваями, легковыми автомобилями и танками. На улице Салтен у Неби Дэниел она резко свернула влево и, остановив машину посреди перекрестка, сказала:
– Вот посмотрите. Это Сома. Во времена Клеопатры улицы шли от Ворот Луны к Воротам Солнца и от озерной гавани к морскому порту, и на всем пути стояли колонны. Белый мрамор и навесы из зеленого шелка. Вы, наверное, знаете это.
