Майор Хаунд крикнул:
– Кто там? Из управления перевозками есть кто-нибудь?
Ему никто не ответил.
– Где ваш командир? – продолжал майор Хаунд. – Эта десантная баржа должна высадить раненых обратно на берег, прийти за нами, перебросить нас, а потом уже заняться ранеными. Вот как это надо делать.
Никто не обратил на него внимания. С баржи на борт эсминца начали медленно подниматься заросшие, обмотанные бинтами фигуры.
– Назад! – крикнул майор Хаунд. – Не сметь подниматься на борт, пока мы еще здесь!
– Сначала пропустите, пожалуйста, пассажиров, выходящих из вагона, – отозвался из темноты насмешливый голос.
Обессилевшие солдаты карабкались на палубу и проталкивались сквозь строй подразделений, ожидавших команды на посадку. Кто-то, невидимый в темноте, крикнул:
– Да уберите же с дороги это имущество!
Его слова тут же подхватили другие:
– Сбросить все имущество! За борт все имущество!
– Что же они делают?! – закричал майор Хаунд. – Остановите их!
Три роты второго отряда командос, в которых были офицеры, повиновались приказу майора. Штабные подразделения находились на другом борту. Там связисты начали швырять за борт свои радиостанции, потом в воду полетел мотоцикл.
Гай разыскал командира десантной баржи.
– Через пятнадцать минут после того, как последний раненый перейдет на эсминец, я отдаю швартовы. Вам следует поторопиться, – предупредил моряк. – После этого я сделаю еще один рейс, возьму еще двести раненых и греческого генерала. Затем топлю эту баржу, перехожу на эсминец, и прощай, Крит. Наше вам почтение.
– Что же происходит на острове? – спросил Гай.
– Это конец! Все сматываются.
Гай спустился вниз с последним коротким докладом своему командиру.
– Для тебя, Томми, дело оборачивается удачно, – сказал он ему без тени горечи.
Теперь лазарет был переполнен. Два армейских врача и корабельный эскулап хлопотали над ранеными, требовавшими срочной помощи. Пока Гай стоял у койки, на которой лежал Томми, в дверях появился огромный, окровавленный, весь в грязи, страшный на вид сержант-австралиец. Оскалив, как мертвец, зубы, он пробормотал:
– Слава богу, дождались наконец флота! – После этого медленно опустился на палубу и тут же впал в предсмертное забытье.
Гай перешагнул через его тело и стал пробиваться сквозь вереницу солдат, спускающихся вниз по трапу; среди них было много оборванных, небритых, изможденных, но, по-видимому, невредимых людей.
– Кто вы? – спросил он одного из них.
– Писарь штаба, – ответил солдат.
Вскоре, так и не дождавшись четких распоряжений, подразделения командос самовольно начали спускаться по сетям в десантную баржу.
Луна зашла. Теперь единственным источником света был пылающий в миле от эсминца танкер.
– Майор Хаунд! – позвал Гай. – Майор Хаунд!
Рядом кто-то отозвался мягким голосом:
– Майор Хаунд в безопасности на барже. Я разыскал его. Он спустился вместе со мной. Это старшина Людович.
Десантная баржа с пыхтением подошла к причалу – настолько разрушенному, что он походил скорее на груду камней, чем на причал. Еще до того как солдаты второго отряда командос начали высаживаться с баржи, в нее с причала стали прыгать раненые и дезертиры.
– Назад, мерзавцы! – заорал командир десантной баржи. – Отдать швартовы! – Матросы оттолкнули баржу от стенки. – Пристрелю каждого, кто попытается прыгнуть в баржу, пока не будет команды. Отойдите назад! Эй вы, убирайтесь с причала к чертовой матери!
Толпа оборванных солдат начала пятиться в темноту.
– А теперь вы, пехтура, – крикнул командир баржи, – быстро на причал!
Он подвел баржу к стенке, и все наконец выбрались на берег. Позднее это событие, такое многозначительное в жизни Гая, майора Хаунда и остальных, было увековечено в официальной истории следующими словами:
«Дальнейшая поддержка гарнизону Крита, ведущему ожесточенный оборонительный бой, была оказана в полночь 25 мая эсминцем, его величества „Планджент“ (командир – капитан-лейтенант Блейк-Блейкистон), который успешно высадил в бухте Суда штаб оперативной группы Хука совместно с остававшимися подразделениями второго отряда командос и эвакуировал с острова четыреста раненых».
– Больше никого взять не могу! – крикнул командир баржи. – Остальные назад! Отдать швартовы!
Толпа разочарованных солдат расселась на разбитых взрывами камнях. Перегруженная баржа направилась к эсминцу. Высадившаяся на берег группа солдат, растолкав оставшихся на причале, построилась.
– Найдите офицеров связи, – распорядился майор Хаунд. – Они должны быть где-то здесь.
– Есть здесь кто-нибудь из оперативной группы Хука? – крикнул Гай.
Обмотанный бинтами солдат простонал:
– Ой, да заткнись же ты, черт тебя возьми.
От толпы отделились два офицера, оказавшиеся командирами рот второго отряда командос.
– А-а, вот и вы! – воскликнул майор Хаунд. – Наконец-то. Я уже начал терять надежду. Вы от полковника Прентиса?
– Не совсем, – ответил один из офицеров. Он говорил тихо, таким же подавленным, монотонным голосом, как и тот моряк, что получил приказ отходить. В последовавшие дни такой голос – отличительный признак поражения – Гай слышал еще много раз и во многих местах. – Видите ли, – продолжал офицер, – Прентис мертв.
– Мертв? – переспросил майор Хаунд таким раздраженным тоном, как будто его официально известили о кончине тети, которую он имел все основания полагать находящейся в добром здравии. – Не может быть! Мы имели связь с ним не далее как позавчера.
– Он убит. Многие из отрядов командос убиты.
– Надо было донести нам об этом. А кто вступил в командование?
– По-видимому, я.
– Что же вы здесь делаете?
– Кто-то сказал, что за нами придет корабль и нас эвакуируют отсюда. Но, кажется, это ошибка.
– Кто-то сказал? А кто дал приказ об эвакуации?
– Вот уже в течение двадцати четырех часов мы не получали никаких приказов от кого бы то ни было.
– Послушайте, – вмешался заместитель командира второго отряда командос, – не лучше ли нам пойти куда-нибудь, где вы смогли бы ознакомить нас с обстановкой?
– Вон там какое-то служебное помещение. Мы сидим в нем с тех пор, как прекратилась бомбежка.
Командиры рот. Гай, майор Хаунд и заместитель командира второго отряда командос начали медленно пробираться по обломкам и осколкам камней к бараку, на стене которого было написано краской: «Старший морской начальник». Гай положил на стол свой планшет с картой и направил на нее луч карманного фонарика.
