Избавление пришло, но не по официальным каналам.
Однажды утром совершенно неожиданно новый звонкий голос неумолимо призвал Гая к порядку:
– C'e scappeto il Capitano?
[69]
В дверях его палаты стояла миссис Ститч – лучезарная противоположность накрахмаленным и покрытым колпаками медицинским сестрам, единственным его посетительницам. Без усилий и раздумий Гай ответил:
– No Capitano oggi, signora, Tenente.
[70]
Войдя, она уселась на кровати и немедленно пустилась рассказывать о часах, которые ей подарил король Египта, о том, как Элджи Ститч сомневался, следует ли ей принять их, а посол не сомневался совсем, а также о том, что сказала сестра главнокомандующего.
– Я ничего не могу поделать, король мне нравится, – заявила она, доставая часы из сумочки – на этот раз не в виде корзинки, а в виде чего-то нового, скромного и изящного, прямо из Нью-Йорка, – и нажимая на них кнопку, чтобы продемонстрировать все, на что они способны. Это был увесистый, искусно сработанный уродливый механизм эпохи второй империи, усыпанный бриллиантами, покрытой эмалью и украшенный купидончиками, которые во время боя неуклюже танцевали гавот. Гай обнаружил, что разговаривает с миссис Ститч совершенно свободно.
– Я только что виделась с Томми Блэкхаусом, – сказала она после демонстрации часов. – Он лежит в одной из палат в этом же коридоре с вытянутой к потолку ногой. Я хотела увезти Томми с собой, но они не разрешают трогать его с места. Он всячески старался связаться с вами. Ему необходимо помочь написать письма ближайшим родственникам солдат его отряда командос. Как ужасно все, что случилось с ними!
– Да, Томми повезло, он не участвовал во всем этом.
– С Эдди и Берти, да и со всеми остальными друзьями.
– И с Айвором.
В дни своего молчания Гай много думал об Айворе, этом молодом принце, которого Афины послали в качестве жертвоприношения в критский лабиринт.
– О, с Айвором все в порядке! – воскликнула миссис Ститч. – Здоров и бодр, как никогда. Он жил у меня.
– Все в порядке?! Каким образом? В такой же лодке, как я? – удивился Гай.
– Ну не совсем в такой, как вы. С большими удобствами. Об Айворе можете не беспокоиться, он не растеряется.
Подобно действию солевого раствора, по каплям стекавшего в вену на руке, возбуждение, вызванное этой новостью об Айворе, исцеляющее и оживляющее, медленно охватило все тело Гая.
– Это замечательно, – обрадовался он. – Поистине это чудесно. Это лучшее из всего, что произошло.
– Ну конечно же, по-моему, тоже, – присоединилась к нему миссис Ститч. – Я, как всегда, на стороне Айвора.
В тоне, которым это было сказано, Гай не заметил ничего особенного. Он был слишком возбужден радостной вестью о спасении своего друга.
– Он где-нибудь поблизости? Попросите его зайти ко мне.
– Нет, он не поблизости. Дело в том, что вчера он отбыл в Индию.
– Почему в Индию?
– Его вызвали туда. Вице-король в некотором роде его кузен. Он потребовал Айвора к себе.
– Я не могу представить, чтобы Айвора можно было заставить сделать что бы то ни было против его желания.
– Я думаю, он сам хотел уехать. В конце концов, это почти единственное место, где еще осталось много лошадей.
В эту минуту медицинская сестра внесла поднос.
– Послушайте, и этим вас здесь кормят? Но это так отвратительно выглядит! – воскликнула миссис Ститч.
– Да, действительно.
Миссис Ститч взяла ложку и попробовала еду.
– Вы не можете питаться этим.
– Что и говорить, не очень-то вкусно. Но расскажите мне об Айворе. Когда он вырвался оттуда?
– Больше недели назад. Вместе со всеми остальными.
– Какими остальными? Разве из группы Хука спасся хоть кто-нибудь?
– По-моему, да. Томми сказал мне, что несколько связистов и помощник начальника штаба бригады по тылу.
– А отряд командос «Икс»?
– Нет. Насколько мне известно, из них больше никто не спасся.
– Но я не совсем понимаю… Что же, собственно, делал Айвор?
– О, это целая история. Сейчас рассказывать ее у меня нет времени. – Она нажала кнопку часов, и купидончики пустились в пляс. – Я еще зайду к вам. Очень приятно, что вы в хорошем состоянии. Мне наговорили о вас совсем другое.
– В последний вечер на Крите я виделся с Айвором.
– В самом деле. Гай?
– У нас состоялся длинный, тоскливый разговор о сдаче в плен. Я не могу понять, что произошло с ним после этого.
– Представляю, какой невообразимый хаос царил там.
– Вот именно.
– И все слишком устали и были голодны, чтобы запомнить что-нибудь.
– Да, почти все.
– И мало кто понимал толком, что происходит.
– Да, лишь немногие.
– И никто не имел оснований гордиться чем-нибудь.
– Да, таких было не очень-то много.
– Именно это я и утверждаю все время, – торжествующе заявила миссис Ститч. – И совершенно очевидно, что под конец не было никаких приказов.
После того как Гай пришел в сознание, это был его первый разговор. У него немного кружилась голова, но он сообразил, что предпринимается попытка, мягко выражаясь, ввести его в заблуждение с помощью лести.
– Ну почему же, приказы были, – возразил он. – Причем совершенно недвусмысленные.
– Были, Гай? Вы уверены в этом?
– Вполне.
Миссис Ститч, казалось, забыла о нетерпении, с которым только что порывалась уйти. Она сидела неподвижно со своими смешными часами в руках.
– Гай, – начала она после небольшой паузы, – я думаю, мне лучше сказать вам: нас окружает сейчас масса гадких людей. И почти все они настроены по отношению к Айвору не очень-то хорошо. Как вы помните, в этих приказах не было ничего, означавшего, что Айвор должен был остаться там в числе последних и быть взятым в плен, правда ведь?
– Нет, было.
– О-о! По-моему, вы просто не очень хорошо их помните.
– Я записал их.
Чудные глаза миссис Ститч скользнули но небольшой неказистой палате и остановились на тумбочке, в которой хранилось все имущество Гая.
– Там?
– Вероятно. Я еще не проверял.
– Я предполагаю, что они были отменены.
