Но Юнас еще наверху измерил шагами расстояние от епископского камня до стен.
— Это будет совсем несложно, — сказал он и начал считать шаги.
Вокруг них раздавалось какое-то шуршание. Анника слышала чьи-то быстрые шаги и видела светящиеся глаза в темноте.
— Это просто крысы! — успокоил ее Юнас. — Съешь «салмиак»!
Но Аннике от этого было ничуть не легче. Ей уже хотелось вернуться наверх.
Давид взял ее за руку и сказал, что бояться нечего.
— Я же с тобой, — сказал он.
— Ты? Можно, тогда я буду за тебя держаться?
— Думаю, да, — ответил Давид и крепче сжал ее руку.
Анника почувствовала, что страх отступает.
— Сколько гробов! — прошептала она и тоже слегка сжала руку Давида.
— Надо только понять, какой из них нам нужен? — сказал Давид. Он почувствовал движение Анники и еще крепче сжал свою руку.
— Это должно быть под этими сводами, — сказал Юнас. — Двенадцать шагов от угла. Раз… два… три…
Он стал шагать, измеряя расстояние, а Давид и Анника послушно ждали, держась за руки.
— Надо же… — сказала Анника. Она была счастлива, ей казалось, что теперь ей уже ничего не страшно.
— В общем, один из тех гробов! — указал Юнас. — Над ними находится епископское надгробие. Попробуем этот!
Он подошел к одному из гробов.
— Нет, тут нельзя пробовать! — сказал Давид.
— А что, если мы откроем не тот гроб! — Аннику передернуло.
Давид снова сжал ее руку и потом отпустил.
— Попробуем действовать методично, — задумчиво произнес он.
Под сводом стояло три гроба. Давид подошел и, освещая их фонарем, внимательно осмотрел.
— По-твоему, надо пользоваться методом исключения? — спросил Юнас.
— Думаю, это необязательно, — ответил Давид очень странным голосом. И указал на гроб рядом с собой.
— Вот этот! — уверенно сказал он.
— Откуда ты знаешь?
Давид наклонился и что-то поднял с крышки. Не говоря ни слова, он протянул им руку.
— Навозный жук! — ахнул Юнас.
— Опять навозный жук! — прошептала Анника.
— Он лежал на спине, — сказал Давид, стряхивая с жука пыль. — Хорошо, что мы пришли, иначе бы он погиб.
Давид выпустил его через подвальное окошко, и жук с шумом улетел.
Давид вернулся и посветил на гроб.
— Это знак, — сказал он. — Жук указал нам путь. Это должен быть именно тот гроб — и никакой другой!
— Давай сюда лом! — Юнас еле сдерживал нетерпение. — Думаю, что открыть эту штуку ничего не стоит! — сказал он и начал поддевать крышку ломом.
Давид ему помогал, а Анника светила им тремя фонариками сразу.
— Вы вообще представляете себе, что там внутри? — спросила она.
В ту же минуту наверху заскрипела дверь.
— Кто-то идет! — вздрогнула Анника.
— Туши свет! — шикнул на нее Юнас. Анника попыталась выключить фонарики, но их у нее было три, и один со стуком упал на пол. Потом стало тихо. Все трое словно окаменели. С лестницы послышались шаги. Их окружала тьма.
Ребята не дышали. Анника искала руку Давида, а он, вероятно, искал ее руку, потому что в конце концов их руки встретились.
Шаги приближались.
Это были решительные, целеустремленные шаги.
— Э-эй! Кто здесь?
Это был голос Линдрота.
— Это мы! — облегченно отозвались все трое. — Как хорошо, что вы пришли!
Они снова зажгли фонарики.
— Я увидел, что дверь не заперта, вот у меня и возникли кое-какие подозрения, — сказал Линдрот и огляделся. Его глаза сияли. В руках у него был штормовой фонарь.
— Ну и что здесь происходит?
— Простите нас, пастор, мы должны были вас предупредить, — повинилась Анника.
— Мы хотели вас удивить! — сказал Юнас, все еще держа в руке лом, указал на гроб.
— В этом гробу лежит статуя! Мы нашли ее!
Линдрот почесал брови и посветил на фоб. Казалось, он был озадачен.
— Я почти уверен, что на этот раз мы ее нашли, — сказал Давид, и Линдрот ободряюще кивнул. Не то что бы он им не верил, но…
— Пожалуйста! Возьмите «салмиак», пастор! — предложил Юнас.
Линдрот взял конфетку и рассеянно положил ее в рот.
— Это довольно неожиданно, — проговорил он.
— Понимаете, пастор, — начал Давид. — Вдруг все части головоломки совпали. Все знаки указали сюда.
— Да! — подтвердил Юнас. — Открыть этот гроб ничего не стоит. Надо только поднять крышку!
— Правда? То есть, так сказать… вы уверены?
Видно было, что Линдрот борется с собой. Совесть не давала ему покоя: правильно ли они поступают? Хорошо ли это? Линдрот с сомнением посмотрел на Юнаса.
— То есть ты хочешь сказать, что мы должны это сделать?
— Конечно! — Юнас кивнул. — Надо только поднять крышку!
— Ну что ж… — глаза Линдрота заблестели. Он нагнулся и осторожно попробовал сдвинуть крышку. — Та-ак… та-ак… кажется, она поддается… В этих старых гробах вряд ли… то есть… не сомневаюсь, что…
Он отставил фонарь и взялся за крышку обеими руками. Крышка не прибита, это точно.
— Интересно! — проговорил он. — Очень интересно! Давайте я возьмусь здесь, а ты, Давид вместе с Юнасом — там!
Линдрот крепко ухватился за один конец крышки, Давид и Юнас — за другой, и они подняли ее. Крышка была не очень тяжелая, они даже приложили больше сил, чем требовалось. Теперь она была у них в руках. Но что внутри?
— Свети, Анника! Свети! — крикнул Давид. Подняв штормовой фонарь Линдрота, Анника посветила.
Гроб был пуст!
Под сводами стало тихо. Потом Анника всхлипнула, и Линдрот поспешил ее утешить:
— Ничего, ничего, милая Анника…
— Может, статуя в другом гробу? — спросил Юнас.
Давид решительно покачал головой. Это невозможно.
— Как обидно… — всхлипывала Анника. — Опять…
— Ничего, милая Анника, — сказал Линдрот. — Не расстраивайся. Это, должно быть, какое-то недоразумение. Вот увидишь, мы с этим разберемся.
Давид взял фонарь и еще раз посветил в гроб.
— Подождите! Подождите!
Он быстро нагнулся и достал из гроба какой-то блестящий предмет. В его руке что-то сверкнуло. Он протянул руку и показал им.
— Золотой жук! — прошептал Юнас.
