— Тем важнее вернуть его и вставить в статую! Не может же он вечно лежать в спичечном коробке в пасторской конторе? Тогда его дух снова начнет тут колобродить. И вообще, кто знает, — если этот скарабей такой священный, то может, именно он мстит и несет в себе несчастья, а вовсе не статуя?
— Юнас! — изумилась Анника. — Ты что, тоже подвержен суевериям?
— Не больше, чем ты! — Юнас устало вздохнул. — Пойду позвоню Линдроту. Единственный нормальный человек, с кем можно поговорить!
Юнас пошел к телефону, но Анника остановила его:
— Не звони пастору! Не надо ему мешать. Он обещал позвонить сам, когда что-нибудь придумает.
Был понедельник. Линдрот все воскресенье был занят — сначала на мессе в церкви, а потом на свадьбе. Вернуться домой он мог не раньше, чем после полудня. А если и вернулся, то вряд ли успел что-нибудь придумать, Юнас это понимал.
— Пастор очень расстроится, — грустно сказал он, — когда узнает, что, пока он работал в церкви и читал проповедь, мы и пальцем не пошевелили.
Юнас и Анника разговаривали, а Давид тем временем рассеянно листал «Смоландский курьер». Это был номер с фотографией Юнаса между двумя статуями. Одна — английская из Британского музея, вторая — шведская копия.
Анника заглянула в газету.
— Они выглядят совершенно одинаково, — сказала она. — Я не вижу никакой разницы.
— Да, похоже, это очень хорошая копия, — ответил Давид. — Интересно, а где на ней был скарабей?
Юнас мгновенно подскочил к ним.
— Это должно быть видно, — возбужденно заговорил он. — Посмотри на английской, там-то он должен был сохраниться! Только вот где?
— Может, на голове? — предположила Анника.
— Или на бусах, — сказал Давид. — Разглядеть очень сложно. Фотография слишком нечеткая.
— Подождите! — Юнас бросился в свою комнату и вернулся с увеличительным стеклом. Но это не помогло. Ни на одной фотографии разглядеть скарабея было невозможно.
— Слушай, Юнас, думаю, надо позвонить Йерпе, — сказал Давид.
Юнас очень обрадовался, но Анника бурно запротестовала.
— Что ты хочешь этим сказать, Давид? Никакого Йерпе!
— Не вмешивайся! — велел ей Юнас.
Давид объяснил, что им нужны подлинники снимков, чтобы как следует разглядеть статуи. Почему Юнас не может позвонить Йерпе и попросить его прислать фотографии? Ведь в этом нет ничего страшного.
— А мы действительно не можем без него обойтись? — раздраженно спросила Анника. — Ведь он обязательно захочет узнать, зачем они нам, и потом все начнется сначала! Снова эти глупые статьи.
Но Давид был с ней не согласен. Юнасу не обязательно рассказывать Йерпе, зачем им фотографии. И, конечно, ни в коем случае нельзя проговориться о скарабее. Юнас может просто сказать, что хочет получше рассмотреть снимки. Но Анника вздохнула:
— Он обязательно проболтается!
Юнас страшно разозлился, но Давид успокоил его.
— Да нет, Анника, не думаю, — сказал он. — А иначе как нам заполучить фотографии? Ведь если позвоню я или ты, Йерпе действительно что-нибудь заподозрит.
Анника сдалась, и Юнас пошел звонить.
— Здорово! — услышал он радостный, всегда бодрый голос Йерпе, и у него самого сразу же улучшилось настроение.
— Привет!
— Ну… что новенького?
— Пока ничего, к сожалению, — ответил Юнас и изложил свою просьбу. Йерпе навострил уши и, разумеется, спросил, зачем ему это. Может, Юнас узнал что-нибудь интересное?
Юнас сказал, что пока ничего, но намекнул, что это вполне может случиться.
— И для этого тебе нужны фотографии? — с любопытством спросил Йерпе. — Срочно?
— В нашем деле все всегда срочно, — ответил Юнас в стиле Йерпе.
Тот громко засмеялся. Анника сделала строгое лицо. Ей казалось, что брат говорит слишком долго. Но что она в этом понимает! Йерпе надо заинтересовать, но не слишком. Как иначе заставить его прислать фотографии? Йерпе пообещал сразу выслать снимки — с четырехчасовым автобусом, который уходит через двадцать минут.
— Молодец, Юнас. Я на тебя рассчитываю! Немедленно высылаю! Автобус приходит в Рингарюд в 17. 12. Твоя задача быть на остановке и забрать снимки!
— Хорошо, я там буду!
— Отлично! И дай мне знать, как только что-нибудь разведаешь!
— Конечно! Спасибо за помощь! — Юнас повесил трубку и торжествующе посмотрел на остальных.
— Фотографии будут здесь ровно через час и двадцать семь минут!
— Что ж, замечательно, — спокойно сказала Анника.
Давид все еще сидел, разглядывая снимки.
— Как ты думаешь, сможешь ли ты найти кассету с письмом, которое Андреас прислал Эмилии из Египта? — спросил он Аннику. — Мне почему-то кажется, что там есть довольно подробное описание статуи.
Анника разыскала и поставила кассету. На ней действительно было описание — и не только статуи Андреаса, но и статуи Патрика Рамсфильда, хранившейся в Британском музее. Текст был такой:
«Это две женские фигуры. Их называют статуями-близнецами, так как они стояли по обе стороны саркофага с мумией. Местные жители здесь, в стране Египетской, утверждают, что того, кто разлучит близнецов, ждет месть мертвых в стране преображенных душ. Но поскольку и я, и мой товарищ Патрик исповедуем христианство, то мы не верим в подобные предрассудки. Наши статуи — точные подобия друг друга, за исключением того, что фигура Патрика держит цветок лотоса в правой руке, а моя — в левой. На обеих статуях изысканная роспись».
— Достаточно, дальше слушать необязательно, — сказал Давид, и Анника выключила магнитофон. — Значит, отличие в цветке, — заключил он.
Они снова взглянули на снимки в газете, и действительно, у английской статуи цветок был в правой руке, а у копии — в левой.
Но как быть, если они найдут статую? Ведь близнецов надо соединить! Их нельзя разлучать!
— Как вы думаете, мы должны будем послать нашу статую в Британский музей? — спросила Анника.
— Ни за что! — воскликнул Юнас. — Пусть они дарят нам свою!
— Почему это? — засмеялся Давид.
— Учитывая, как мы намучились с этой статуей! — ответил Юнас.
Он встал. Пора было идти, чтобы успеть к автобусу.
Когда Юнас вернулся, он действительно принес все фотографии крупным планом и гордо положил их на стол перед Давидом.
Давид взял лупу и стал рассматривать. Все снимки были очень четкие. Он сразу увидел скарабея в ожерелье на копии статуи. Карл Андреас сделал его из дерева, он висел среди бусинок в украшении на груди, похожем на широкий воротник.
Раз на копии скарабей был — значит, он отвалился позже, после того, как изготовили копию и оригинал положили обратно в гроб. Следовательно, это произошло, когда статую вынимали в последний раз. Должно быть, скарабея не очень хорошо прикрепили, так как на английском близнеце его, кажется, тоже не было. Снимок был недостаточно четкий как раз на месте ожерелья, так что точно сказать было сложно. Но на шведской копии скарабей был виден отчетливо.
