Но если от отсутствия работы Бун не особенно страдал, то по Санни уже здорово соскучился. Они давным-давно поставили точку в близких отношениях, но дружить не перестали. Буну недоставало Санни.
На секунду вся компания на пляже умолкла — на горизонте появился намек на волны. Все, затаив дыхание, следили, как волна приподнялась, но тут же рухнула обратно, словно лентяй, который опаздывает на работу, но все равно не может вылезти из постели и, махнув на все рукой, решает прогулять.
Как-нибудь потом, говорит он себе. В следующий раз.
— Может быть, вернемся к убийству Дэйва? — попросил Прибой.
— Да-да, пожалуйста, — поддержал его Дэйв.
Бун выпал из разговора.
В буквальном смысле.
Устав от бессмысленной болтовни, он перевернул доску и погрузился в воду. Тонуть было приятно — впрочем, в воде Бун всегда чувствовал себя лучше, чем на суше. Еще в утробе матери он катался по волнам. Океан был его храмом, а он сам — истовым прихожанином. Работал Бун только для того, чтобы хватало (еле-еле) свести концы с концами, офис его располагался в квартале от пляжа, дом — и того ближе, прямо на причале. Запахи, звуки и ритмы океана сопровождали его всю жизнь.
Задержав дыхание, Бун сквозь толщу воды любовался искаженным океаном, по-прежнему беспощадным синим небом и бледно-желтым солнцем. Он чувствовал мягкий пульс океана, слушал, как внизу, на глубине трех метров, плещется вода, и подводил итоги своего существования.
Ни хорошей работы, ни приличных денег (честно говоря, вообще никаких денег), ни нормальных отношений.
С Санни они расстались еще до того, как она поймала свою знаменитую волну и отправилась в профессиональное турне, а с Петрой… Их роман только начался, и неизвестно, куда он их заведет. Если вообще куда-нибудь заведет. С прошлой весны они встречались пару раз — чисто по-дружески, и оба не очень понимали, что с ними происходит. Бун даже не знал, стремится ли он к большей определенности, ведь схема «настоящий друг плюс секс» с Петрой точно не годилась. Если бы они переспали, между ними точно установились бы серьезные, прочные отношения.
А Бун не был уверен, что ему этого хочется.
Отношения с Петрой Холл по прозвищу Пит — полноценный мощный риф-брейк, с которым никакие шуточки не прокатят. Пит — чудесная девушка. Умная, веселая, красивая и отважная, как лев. Но она еще и адвокат, и не какой-нибудь там средненький, а совершенно повернутый на своей карьере. Она обожает спорить, отличается наполеоновскими амбициями и не занимается сёрфингом.
Наверное, для него это чересчур. Особенно после такого тяжелого года.
Дело Тэмми Роддик (благодаря которому Петра и вошла в жизнь Буна) вылилось в грандиозное разоблачение сутенеров, поставлявших на панель маленьких девочек, и едва не стоило Буну жизни; потом Дэйв заварил кашу, положив конец контрабанде, которой заправлял местный гангстер Рыжий Эдди; потом подоспели огромные волны, перевернувшие жизнь каждого члена их команды; а напоследок Санни, оседлав свою знаменитую волну, засветилась на обложках всех сёрферских журналов и уехала далеко-далеко.
И теперь Санни парит на крыльях славы, Дэйв гадает, вызовут ли его свидетелем на процесс против Эдди, потому что суд без конца откладывают, а Бун топчется на месте и никак не может разобраться с Петрой.
— Он вообще всплывет? — встревоженно спросил Шестипалый. Бун уже довольно долго болтался под водой.
— Не знаю и знать не хочу, — пробормотал Дэйв. Это я тут сдохну, а не Бун, подумал он. Не у Буна ведь трещит башка с перепою, не Бун выжрал вчера двадцать с лишним порций «Май-тай» — чего бы туда ни намешивали. Бун не заслужил очищающего блага смерти, мрачно сказал себе Дэйв. Но тут инстинкт спасателя перевесил похмелье, и, свесившись с доски, он окунул голову и посмотрел в воду.
— Все с ним в порядке, — резюмировал он.
— Пока да, — не унимался Шестипалый. — Но сколько он еще продержится без кислорода?
— Долго, — заверил его Джонни.
Друзья иногда соревновались, кто дольше всех просидит под водой. Выигрывал всегда Бун. Джонни подозревал, что на самом деле Бун — мутант, родители которого прилетели на Землю с какой-нибудь планеты амфибий. Настоящий сёрфер должен уметь задерживать дыхание под водой, ведь он в любой момент может оказаться заложником большой волны. Тогда от способности потерпеть пару минут без кислорода будет зависеть его жизнь. Поэтому все сёрферы тренируют свои легкие.
Джонни тоже окунулся в воду и помахал Буну рукой.
Тот махнул в ответ.
— Он в порядке, — подтвердил Джонни вердикт Дэйва.
Среди конвоиров вспыхнула не слишком оживленная дискуссия: может ли человек утопиться по доброй воле или в последний момент инстинкт возобладает над сознанием и заставит тебя сделать вдох. Будь сегодня попрохладнее, тема вызвала бы нешуточные дебаты, но солнце шпарило как сумасшедшее, а на горизонте не просматривалось ни одной, даже самой паршивенькой волны, так что аргументы спорщиков были плоскими, как океан.
Неистовый август.
— Ну что, выяснил, в чем смысл жизни? — спросил Джонни у Буна, когда тот наконец всплыл на поверхность.
— Типа того, — кивнул Бун, забираясь на доску.
— Сгораем от любопытства, — вяло прокомментировал Дэйв.
— Смысл жизни, — важно произнес Бун, — состоит в том, чтобы как можно дольше оставаться под водой.
— Да какой же это смысл жизни? — возразил Джонни. — Это скорее тайна жизни.
— Можно и так сказать, — согласился Бун.
Смысл, тайна, тайный смысл — какая разница?
Вполне возможно, тайный смысл жизни так же прост, как идея, объединившая конвоиров зари. Проводить время с добрыми старыми друзьями. Заниматься любимым делом в любимом месте с любимыми людьми. Даже когда нет волн.
Пару минут спустя компания, плюнув на сёрфинг, погребла обратно к пляжу. Заседание конвоиров — утреннее, перед работой — подошло к концу. Всех ждали дела. Джонни отдежурил в ночную смену и спешил домой, успеть повидаться с женой-врачом, пока та не ушла в больницу; Шестипалый торопился открыть «Сёрфинг на Пасифик-Бич»; Прибой возглавлял бригаду рабочих в муниципальной службе, отвечавшей за состояние городских коммуникаций, — они обеспечивали отвод воды при штормах (правда, сегодня никаких штормов не предвиделось). Дэйв направлялся на вышку спасателей — спасать пловцов от несуществующих волн.
Конвоиры зари — лучшие друзья Буна.
Но ему с ними не по пути.
Сейчас у Буна не было никакой работы, в офис тащиться не имело смысла — разве что смотреть, как сохнут чернила.
Поэтому он решил остаться на пляже и на час джентльменов.
Глава 4
Час джентльменов уже давно стал неотъемлемым атрибутом сёрферской жизни. Джентльмены — это вторая смена, которая является на пляж сразу после конвоиров зари. Вместо молодых ребят, спешащих на работу, в прибрежные волны окунаются ветераны сёрфа: пенсионеры, врачи, адвокаты, отошедшие от дел бизнесмены — одним словом, все те, для кого рабочий день с девяти до пяти остался в далеком прошлом.
