— Понимаю.
— А по-моему, не совсем понимаешь, — ответил Бун, глядя в ее умопомрачительные фиалковые глаза. — Видишь ли, если в цепочке событий доказан факт небрежности, страховая компания обязана выплатить клиенту деньги, даже если она собиралась прибегнуть к суброгации…
— А что такое суброгация?
— Суброгация, — ответил Бун, — это когда страховая компания подает в суд на сторону, проявившую небрежность, чтобы возместить деньги, выплаченные застрахованному клиенту.
— Все верно. Ты все правильно понял, — кивнула Петра.
— Правда?
— О да, — подтвердила Петра. — Знаешь, я бы на твоем месте подумала о поступлении на юридический.
— А ты к сексу на рабочем столе относишься так же негативно, как и к сексу на кухонном столе? — поинтересовался Бун.
— Нет, — покачала головой Петра. — Это же совершенно разные вещи.
— Это хорошо.
— Это очень хорошо.
Бун уже вытянул одну ногу из джинсов, когда услышал звук открываемой двери и шорох шагов. Подпрыгнув, Бун поспешил захлопнуть дверь.
— Кто здесь? — раздался женский голос.
— Бэкки? — откликнулась Петра, поднимаясь и одновременно с Буном приводя в порядок одежду. Пригладив волосы, она открыла дверь.
— Ну и ну, — провозгласила Бэкки. — Как здорово! Оказывается, иногда кто-то приходит сюда даже раньше меня. Доброе утро, Бун.
— Доброе утро, Бэкки.
— Мы тут занимались, — попыталась объяснить Петра.
— Ага, я вижу.
— Мы почти закончили.
— Извините, что помешала.
— Бун, думаю, нам пора прерваться, во всяком случае пока. Я пойду умоюсь и выпью чашечку кофе, — объявила Петра и прошествовала мимо Бэкки.
— Угу, — промямлил Бун, — а я, пожалуй, помчался…
— Молния, — прокомментировала Бэкки.
— Да-да, как молния.
— Да твоя молния, болван, — улыбнулась Бэкки. — Ширинку застегни!
— Ой. Спасибо.
— Не стоит благодарности.
Бун долго добирался до Пасифик-Бич.
Встреча конвоиров зари уже подходила к концу, и он не стал заезжать на пляж.
Глава 109
Живчик удивленно взглянул на Буна, когда тот зашел в офис.
— Ты рано.
— Ну да, — ответил Бун. — Надо же когда-то взрослеть.
— Выглядишь ужасно.
— Чувствую себя еще хуже. Зато теперь я знаю все о небрежности.
— Уж о чем о чем, а о небрежности ты и раньше все знал, — ухмыльнулся Живчик.
— Нет, теперь я знаю все о небрежности с большой буквы «Н», — возразил Бун и кратко изложил Живчику результаты их ночных посиделок с Петрой, опустив, разумеется, эпизод с коитусом прерыванусом. Вернее, Бэкки-прерыванусом.
— Мы не знаем, что собирался написать Шеринг в своем отчете, потому что он не успел его доделать, — проговорил Живчик. — Но, раз ему платила страховая компания, скорее всего, они наняли его, надеясь получить вполне определенный результат — отчет, в котором говорилось бы, что фактов небрежности не зафиксировано. Это избавило бы их от всех неприятностей.
— Возможно, — кивнул Бун. — Или, наоборот, хотели найти неопровержимые доказательства небрежности, чтобы потом взыскать деньги за это с другой стороны.
— Если Шеринга убили из-за этого дела, — размышлял Живчик, — то кто-то явно знал содержание его будущего отчета — там было что-то настолько опасное, что его решили убить, лишь бы только он не дал показаний в суде.
Но как кто-то мог узнать, о чем напишет Шеринг? Может, он сам проговорился? Или написал предварительный отчет? Или…
— Может, он решил продаться подороже? — предположил Бун.
— Предложить свое экспертное мнение тому, кто больше заплатит?
— Возможно, проигравший этот «аукцион» игрок не захотел мириться со своим проигрышем, — задумчиво проговорил Бун.
— Или, — предложил свой вариант Живчик, — выигравший игрок не захотел ему платить.
Глава 110
— Ты утверждаешь, что Фил Шеринг был шлюхой? — спросил Алан Бёрк, немного запыхавшись, — они с Буном только что выгребли на досках в глубь океана, а Алан уже давненько не тренировался во время часа джентльменов.
Если хотите испытать свою сердечно-сосудистую систему, погребите на доске, пусть даже и в спокойном море. Сразу все поймете. Алан, например, понял, что ему нужно или почаще присоединяться к джентльменам, или поставить в свой рабочий кабинет беговую дорожку.
— Шлюхой? — удивился Бун.
— Ну, геошлюхой, — радостно объяснил Алан. — Я в восьмидесятые и девяностые собаку съел на этих разборках с разрушенными домами. Тогда геошлюхи стояли на каждом углу. Они знали, что ты хочешь от них услышать, еще до того, как ты раскрывал рот. В суде это все превращалось в сражение между твоей геошлюхой и геошлюхой противной стороны. Найдешь хорошую геошлюху — выиграешь дело.
— А с Шерингом ты был знаком?
— Нет, — покачал головой Бёрк. — Он тогда еще не работал. Но я попрошу Петру, пусть поищет список всех выступлений Шеринга. Тогда станет ясно, что он за хмырь. А ты, значит, не думаешь, что его кокнул Дэн Николс?
— Нет. А ты?
— И я нет, — согласился Алан. — Уж больно старомодно выходит. Сейчас за измены уже не убивают, просто разводятся. Ты знал, что Николсы заключили добрачный контракт?
— Нет.
— Так что Дэн всего-то потерял бы немножко денег и спокойно отправился бы на поиски очередной красивой жены. Тоже мне, трагедия. Да она вообще ему услугу оказала, дав повод избавиться от себя до того, как истечет ее срок годности.
— Цинично.
— Зато в духе Южной Калифорнии, — пожал плечами Алан. — Слушай, Бун…
— Слушаю, Алан.
— Хорошего сыщика чертовски трудно найти, и мне крайне не хотелось бы такого сыщика лишиться. Но вряд ли ты планируешь заниматься этим делом до старости. Жить на это, конечно, можно, но перспектив развития — никаких. Так что вот тебе мое предложение — я оплачу тебе учебу в юридическом колледже, а ты после сдачи экзаменов останешься у меня работать.
Ого.
К слову о нравах Южной Калифорнии — в других штатах такие предложения делают на поле для гольфа; здесь — на волнах в море, хоть сейчас никаких волн и нет.
— Алан, я даже не знаю…
— Я не жду от тебя мгновенного ответа, — прервал его Алан. — Подумай. Но только по-настоящему, всерьез подумай, Бун. Это, конечно, здорово изменит твою жизнь, но перемены иногда могут быть и к лучшему.
