ЛОРА: Здравствуй, мама, я – (Она делает нервное движение к
стене, где висят таблицы. Аманда опирается о закрытую дверь и смотрит на Лору
со взглядом мученицы.)
АМАНДА: Обман? Обман? (Она медленно снимает шляпу и перчатки
все с тем же выражением сладкого страдания на лице. Слегка наигрывая – она
роняет шляпу и перчатки на пол.)
ЛОРА (дрожащим голосом): Как прошло собрание ДАРа?
(Аманда медленно открывает свою сумочку и достает изысканный
белый платок, изящно отряхивает его и изящно прикасается им к губам и ноздрям.)
Мама, ты ходила на собрание ДАРа?
АМАНДА (тихо, почти неслышно): – Нет – нет. (затем сильнее:)
У меня не было сил – идти на ДАР. Хотя на самом деле, мне не хватило смелости!
Я хотела найти дыру в земле и навсегда провалиться в ней! (Она медленно
подходит к стене и снимает диаграмму клавиатуры печатной машинки. На секунду
она держит ее перед собой с выражением сладости и печали – затем кусает губы и
разрывает ее на две половинки.)
ЛОРА (тихо): Зачем ты это сделала, мама?
(Аманда повторяет то же самое с таблицей алфавита Грегга.)
Зачем ты –
АМАНДА: Зачем? Зачем? Сколько тебе лет, Лора?
ЛОРА: Мама, ты знаешь мой возраст.
АМАНДА: Я думала, ты уже взрослая; но, кажется, я ошиблась. (Она
переходит к дивану, падает на него и неподвижно смотрит на Лору.)
ЛОРА: Мама, пожалуйста не смотри на меня так.
(Аманда закрывает глаза и опускает голову. Десятисекундная
пауза.)
АМАНДА: Что мы будем делать, что с нами станет, что принесет
будущее?
(Еще одна пауза.)
ЛОРА: Что-нибудь случилось, мама?
(Аманда глубоко вздыхает, снова берет платок и начинает
ритуал прикасания к лицу.)
Мама, что-нибудь случилось?
АМАНДА: Еще минуту и я буду в полном порядке, просто я в
растерянности – (Она колеблется) – от жизни …
ЛОРА: Мама, скажи мне, что случилось!
АМАНДА: Как ты знаешь, сегодня в ДАРе должны были утвердить
мое членство.
(Образ на экране: Рой машинисток.)
Но я заглянула в Рубикам Бизнес Колледж поговорить с твоими
преподавателями насчет твоей простуды и поинтересоваться, что они думают о
твоей успеваемости.
ЛОРА: Ах…
АМАНДА: Я подошла к преподавательнице машинописи и
представилась как твоя мать. Она тебя не знала.
«Вингфилд,» сказала она, «у нас в школе нет такой ученицы!»
Я уверила ее, что непременно есть, что ты посещаешь занятия
с начала января.
«Что если,» сказала она, «вы имеете в виду ту страшно
застенчивую девушку, которая появившись всего несколько раз, бросила школу?»
«Нет,» я сказала, «моя дочь, Лора, исправно посещала школу
последние шесть недель!»
«Извините,» сказала она. Она достала журнал посещений и там
черным по белому было напечатано твое имя и отмечены все дни, что ты
пропустила, до тех пор, пока они не подумали, что ты бросила школу.
Я не унималась: «Нет, должно быть произошла какая-нибудь
ошибка! Должно быть случилась путаница в записях!»
И она сказала: «Нет – теперь я все ясно припоминаю. Ее руки
так тряслись, что она не могла попасть ни по одной клавише! Когда мы впервые
дали упражнение на скорость, она совершенно расклеилась – ее стошнило, и мы
почти что вынесли ее в умывальную! С того утра она больше ни разу не появилась.
Мы звонили домой, но никто не ответил» – должно быть это было в то время, когда
я работала в Фэймос-Барре, показывая эти –
(Она жестами изображает бюстгальтер.)
О! Я почувствовала такую слабость, что едва устояла на ногах!
Мне пришлось присесть, пока они не принесли мне стакан воды! Пятьдесят долларов
за обучение, все наши планы – мои надежды и чаяния о тебе – просто вылетели в
трубу, просто вот так вылетели в трубу.
(Лора глубоко вздыхает и неловко поднимается со стула. Она
подходит к Виктроле
[3]
и заводит ее.)
Что ты делаешь?
ЛОРА: Ах! (Она отпускает ручку граммофона и снова садиться.)
АМАНДА: Лора, куда ты ходила все это время, когда ты
притворялась, что ходишь в бизнес колледж?
ЛОРА: Я просто гуляла.
АМАНДА: Это неправда.
ЛОРА: Правда. Я просто ходила гулять.
АМАНДА: Гулять? Гулять? Зимой? Нарочно заигрывая с
пневмонией в этом легком пальтишке? Лора, где ты гуляла?
ЛОРА: По разным местам – в основном, в парке.
АМАНДА: Даже после того, как ты схватила простуду?
ЛОРА: Это было меньшее из двух зол, мама.
(Образ на экране: Зимний пейзаж в парке.)
Я не могла туда возвратиться. Меня – стошнило – на пол!
АМАНДА: То есть, ты говоришь, что каждый день с полвосьмого
до пяти ты гуляла по парку, чтобы я думала, что ты все еще ходишь в Рубикам
Бизнес Колледж?
ЛОРА: Все было не так плохо. Я заходила в помещения, чтобы
согреться.
АМАНДА: В какие помещения?
ЛОРА: Я ходила в музей искусств и в птичий дом в зоопарке.
Каждый день я заходила к пингвинам! Иногда я оставалась без обеда и
отправлялась в кино. Последнее время я проводила дни в Драгоценной Шкатулке, в
этом большом стеклянном здании, где они выращивают тропические цветы.
АМАНДА: И все это ты делала, чтобы обмануть меня, просто
ради обмана?
(Лора смотрит вниз.) Почему?
ЛОРА: Когда ты бываешь расстроена, мама, у тебя на лице
появляется это ужасное выражение страдания, как у матери Иисуса на картине в
музее!
АМАНДА: Тсс!
ЛОРА: Я не смогла бы это выдержать.
(Пауза. Слышен шепот струн. Надпись на экране: «Корка
унижения.»)
АМАНДА (безнадежно перебирая пальцами огромную записную
книжку): И что мы будем делать всю оставшуюся жизнь? Сидеть дома и наблюдать
как праздник проходит мимо? Дорогая, забавляться со стеклянным зверинцем? Вечно
слушать эти затасканные пластинки, которые оставил ваш отец, как болезненное
напоминание о себе? У нас не будет карьеры в бизнесе – мы все это бросили,
потому что у нас от него нервное несварение желудка! (Она тяжело смеется.) Что
осталось в нашей жизни, кроме зависимости? Уж я хорошо знаю, что случается с
незамужней женщиной, которая не подготовлена к работе. На Юге я встречала такие
жалкие случаи – старые девы, которых едва терпят, живут на скудной милости зятя
или невестки! – загнанные в маленькую комнатушку как в мышеловку – всегда
поощряемые погостить у других родственников – маленькие женщины-птахи без
гнезда – всю свою жизнь жующие корку унижения!
