— А мне так идет больше, — спокойно ответил тот.
— Очко будешь драить месяц!
От Пресного веяло каким-то спокойным простодушием и незамысловатым здравомыслием: он был естественен, он тоже, как и я, чувствовал, что ситуация какая-то непонятная, что-то не так…
Мы доползли до поваленной на пол двери и увидели пакгауз котельной и сидящих на его краю двух часовых, а рядом с ними… рядом с ними стоял Комод и действительно болтал, покуривая сигаретку!
Я, кряхтя и морщась от боли, повинуясь какому-то инстинкту, схватился рукой за дверной косяк и, с трудом поднявшись на ноги, вышел во двор котельной, обрамленный мусором, ржавыми бочками и пятнами мазута.
Сенька, Йорген, Пресный и Санчо последовали моему примеру.
Мы медленно шагали по площадке перед пакгаузом, а из мусорного контейнера у дальней стены, которая была испещрена выщерблинами от пуль, вылезала фигура Сибиллы.
Один из душманов заметил нас и, показав пальцем в нашу сторону, что-то сказал командиру, снимая с плеча автомат и лениво передергивая затвор.
Комод оглянулся. Мы подошли на расстояние нескольких метров, и я тоже передернул затвор своего трофейного STG. Паладин смерил нас по очереди тяжелым, изучающим взглядом, затем как-то натянуто улыбнулся — в тусклом красноватом освещении это выглядело словно оскал черепа.
— Ну вот, видите? — сказал Комод. — Вместо того чтобы тупо стрелять, иногда можно и договориться!
— Седой, это чего же такое? — спросил Пресный командира растерянно.
Он явно был ошарашен, и его растерянность как-то не сочеталась с его угловатой фигурой, с его низким, окающим басом, с ощущением уверенности и спокойствия, которое исходило от него во время боя.
— Пресный, — вкрадчиво, явно сдерживаясь, ответил командир, — ты уже один раз приказ мой нарушил, так сейчас хотя бы стой и не трынди, ядрена трактор.
Он повернулся к душману, закутавшемуся в маскировочную накидку. На рябом лице этого бандита, поросшем рыжевато-грязными клочьями щетины, блестело изрядное количество пирсинга. Второй сидел чуть поодаль от рябого, и на него падала тень с навеса пакгауза.
— В общем, так, Дон, — возобновил Комод свой разговор с рябым. — Зови сюда Джафара — пусть их выводят, и надо разбегаться. Время — деньги, а кому и жизнь.
— А эти ребята, — Дон кивнул в нашу сторону, — они нервные? Они стрельбу не будут поднимать? Договор-то с тобой только был, Седой…
— Ребята, — в тон ему спросил нас Комод, — вы стрелять будете? По туристам и людям, которые их охраняли, ежовый пенис?
— Вообще я охраны не заказывал, — сказал я резко, — но если все живы и здоровы…
К нам подошла Сибилла, разминая затекшие конечности. Они коротко обнялись с Йоргеном.
Я ничего не понимал, абсолютно ничегошеньки, да и нога ныла, и спина, и голова шла кругом, слегка подташнивало и звенело в ушах.
Как-то не вязался у меня образ Комода с гением дипломатии… Тем более после всех последних событий.
— Вот видишь, Дон: ребята не хотят палить по своим, — так же вкрадчиво и даже по-дружески ответил Комод.
— Ладно, подожди. — Тот оперся о приклад автомата, поднялся и заковылял к двери на склад.
— Комод, — сказал я как можно спокойнее, — может, ты со мной поделишься? Обстановку прояснить, а то непонятно: стреляй в душманов, не стреляй в душманов…
Я старался выглядеть простодушнее Пресного, натуральным фермерским пареньком из марсианских прерий.
— Вашу задницу просто сняли со сковородки, — невозмутимо ответил он.
— Это я заметил, — сказал я, приложив руку к груди, — вам за это респект и проценты, просто пойми: мы сегодня тоже не церберов гоняли, и…
— Ну что тебе не ясно? — Комод вскинул брови. — Нам сообщили о группе туристов уже давно. А мы не успевали к вам прорваться, и я попросил один дружественный отряд нам помочь, пока мы не подойдем. Операция прошла успешно. Что непонятно тебе, Охотник?
— А «шатун» откуда взялся и куда делся? — Я как можно более глупо похлопал ресницами и озадаченно посмотрел на враз помрачневшего Комода.
— Кстати, — процедил он сквозь зубы, — и мне это интересно, яловый папуас.
Через пару минут из склада появился коренастый, немного косолапый человек в черном кожаном комбинезоне, с черным бронежилетом.
Лицо его было слегка раскосым и щекастым, над верхней губой расходилась черная полоска усов, а гладко выбритый череп покрывала зеленая бандана.
— Наконец ти прищол! Сэдой! — Он приветственно вскинул руки, у него за спиной маячили еще двое душманов. На каждом из них было навешано нереальное количество оружия, включая ракетницы и ленты боеприпасов.
— Салам алейхум, Захарка! — кивнул улыбающийся Комод. — Как ты тут?
— Тивоими молитвами! — Джафар, улыбаясь, спустился по аппарели пакгауза и подошел к паладину.
— Что тут у вас творится? — тихо спросила Сибилла.
— Сам не пойму, — пробормотал я.
— Паладины решили податься в бэтманы, — пробурчал Йорген, — спасают всех, на вес и поштучно.
Сенька тронул меня за плечо.
— Смотри-ка, все в порядке у вас, — с улыбкой сказал он, — а ты переживал.
— Просто я очень нервный в последнее время, — ответил я тихо.
— Это ты зря…
— Привет, Джафар! — Командир подошел к главарю бандитов и вдруг с силой ударил его в живот своим большим красным кулаком.
Джафар хрюкнул и согнулся, побагровев.
Стоящие у дверей склада бандиты вскинули автоматы и шумно лязгнули затворами. Мы тоже покрепче сжали свое оружие.
— Говори, гнида, — прошипел Комод, — почему про танки не сказал ничего?! Откуда ты этих цыплят выблевал?! Почему не сказал, падла! У меня сына убили! Понимаешь, сука?!
— Нэ стрэлять, — прохрипел Джафар своим людям, вскинув руку и отчаянно кашляя.
— Будешь говорить, ядерный насос? — Командир уже держал его за плечи, слегка встряхивая.
— Сэдой, харош! — взмолился Джафар. — А еслы я так буду? Сначала стрэлять, потом гаварыть вопросы?
Комод разжал свои объятия.
— Слушаю, — сухо произнес он.
— Нэту слов, жьаль Андрэя, — сказал Джафар, отряхиваясь и кряхтя. — Харощий парэнь биль. Но, Сэдой, врубись сэрьезно — это нэ нащи, я про эти циплята поганий вообще не зналь!
— А один у вас во дворике чисто припарковался — отлить, наверное, хотел? — Глаза командира были подозрительно сощурены, и он стал немного похож на Джафара, и вдруг закричал надрывно: — Откуда, блин, они взялись?!
— Сэдой, я тэбе искренне соболезную, но орать нэ надо, — спокойно ответил бандит. — Их тут вабше два било сначала. Ми чуть не обгадилысь, когда они пришли сюда, во двор, две этих шайтан жьелезних. Ми хотели их стрелять с эрпеге, но, аллах свидетель, я виполнял твой приказ — щтоб с туристама ничто не случилась!
