А чтобы Вы мне до конца поверили, я Вам вопрос напоследок приготовил: разве синьора Лиллина не слаба на передок?
Розарио Ла Ферлита.
А
(Лиллина — Танинэ)
— Мне сказали, что ты просила меня прийти. Я все бросила и прибежала. Что случилось, Лиллина? Что с тобой? У тебя такое лицо, что мне страшно!
— Ах, Танинэ. Я всю ночь не спала, убивалась.
— Убивалась? А причина-то какая?
— Причина твой отец, Танинэ! Твой отец и мой муж!
— Он заболел? Доктора вызывала?
— Доктор тут ни при чем, Танинэ. Вчера вечером твой отец пришел домой, как обычно, к ужину. Вместо того чтобы поцеловать меня, он в мою сторону даже не глянул, пролетел мимо и заперся в кабинете на ключ. Я не знала, что и подумать. Обождала чуточку и через дверь говорю, что ужин готов. Он не отвечает. Ну, я подумала, что он меня не слышал, и повторяю про ужин. И знаешь, что мне ответил собственный муж: «Отцепись, сука!»
— Папа? Так сказал?
— Да, Танинэ. Именно так. Сначала мне даже показалось, что я ослышалась.
— А потом?
— Я обиделась и села за стол одна, но чувствую, есть не могу, еда в рот не лезет. И вдруг в кабинете такое началось! Твой отец костерил по очереди всех святых, богохульничал, кричал.
— Папа?
— А после поднялся несусветный грохот, что-то падало, разбивалось… Слышно было, как он бумаги какие-то рвет… Меня, несчастную, аж в пот бросило. Что это с ним? Какая муха его укусила? — спрашивала я себя. Потом вдруг тишина, и в тишине бряканье ключа в замочной скважине, дверь приоткрылась, и из нее высунул голову твой отец. Глаза выпучены. Служанку требует. Я служанку к нему послала, и он велел в кабинете ему постелить, на раскладушке. Представляешь? Тут уж я не на шутку осерчала. «Почему отдельно спать решил?» — спрашиваю. А он: «Не в себе я сегодня, сну твоему мешать не хочу». Я всю ноченьку не спала, с боку на бок ворочалась, глаз не сомкнула. Утром служанка сказала, что он в обычное время ушел, в полвосьмого, и с виду спокойный был.
— Может, Лиллина, он на тебя сердился?
— На меня? За что? Нет, я бы поняла, когда б на меня.
— Успокойся, Лиллина. Видишь, утром он, как всегда, ушел по делам, служанка сказала, что он спокойный был. Все прошло. Наверно, в делах заминка какая приключилась, вот он и расстроился. Ты ведь его знаешь. Помнишь, до чего он разозлился в тот раз, когда Пиппо самокат покупать собрался? Полдня злой как черт был, а после остыл. Потерпи до вечера, вот увидишь, вечером он прощенья у тебя попросит, когда домой придет.
— Ты так думаешь, Танинэ?
— Я так думаю, Лиллина.
Б
(Пулитано — Пиппо — дон Нэнэ)
— Синьор Дженуарди, все в порядке! Самому не верится, что за двадцать дней управились. Осталось проверить соединение. Вы не против?
— Прямо сейчас? Я уже закрывал склад…
— Так ведь это всего одна минута!
— А вдруг тесть ужинать сел? Думаю, неудобно поднимать его из-за стола…
— Синьор Дженуарди, я бы хотел успеть на последний поезд в Палермо. Завтра утром у меня важная встреча на работе.
— Ладно уж, проверяйте.
— Слушайте внимательно и запоминайте. Сначала снимаете трубку с рычага и подносите к уху. Одновременно другой рукой крутите ручку — три-четыре оборота. Говорить нужно громко, отчетливо, поднеся трубку вплотную к губам… Так, отвечают, станьте ближе, тогда вам тоже будет слышно.
— Алло!
— Это синьор Скилиро?
— Да.
— Я проверяю линию. Вы меня хорошо слышите, синьор Скилиро?
— Да.
— И я вас хорошо. У меня к вам просьба, синьор Скилиро. Повесьте трубку и позвоните сюда, на склад вашего зятя. Знаете, зачем я попросил его позвонить, синьор Дженуарди? Хочу проверить, проходит ли звонок. Немного подождем… Ну вот, уже звонит. Алло!
— Алло!
— Все в порядке, работает. Хотите поговорить с вашим зятем, синьор Скилиро?
— Нет.
— В таком случае до свидания. Поздравляю, синьор Дженуарди, теперь у вас есть телефон. Пользуйтесь на здоровье. И спасибо вам за все… Вы были так любезны…
— Как, синьор Пулитано? Уже убегаете? Сначала поужинаем вместе, в Палермо вы такой свежей рыбкой, как у нас, не полакомитесь… До последнего поезда времени у вас достаточно.
В
(Калуццэ — Пиппо — Лиллина)
— Калуццэ, пойдешь на станцию. Нынче утром лес прибывает от компании Спарапьяно.
— Я? Но ведь вы на станцию сами всегда ходили.
— А сегодня ты пойдешь. Проверь, все ли подводы на месте, — мы пятнадцать штук заказывали, должно хватить. Проследишь за погрузкой — и обратно на склад.
— Как скажете, дон Пиппо.
— Будешь выходить, затвори ворота.
— А ежели кто поговорить придет, а ворота заперты?
— Неужто не работает? Почему никто не отвечает? Неужто этот хренов телефон, не успели его провести, уже сломался? Фу, наконец-то. Алло, алло! Лиллина, это ты?
— Алло!
— Алло! Лиллина! Это я, Пиппо!
— Ой, это ты, Пиппо? Ты, любимый?
— Я, Лиллина! Я, милая! Я, ненаглядная!
— О, Мадонна! У меня ноженьки подкашиваются! Пиппо, дорогой, сердце мое, это правда ты? Как я ждала этой минутки! Как мечтала голос твой услышать!
— Просто чудо! Дивная штука этот телефон! Скажи мне: Пиппо, я тебя люблю.
— Пиппо, я тебя люблю.
— Рогоносец давно ушел?
— Да уж час будет.
— А служанка?
— С полчасика.
— Значит, нынче уже не увидимся, не успеем. Я ведь не только для того телефон провел, чтоб мы поболтать могли, когда рогоносца дома нет, но еще чтоб о встречах договариваться и почти каждый день видеться.
— Правда? А как?
— Я тебе скажу, как. Рогоносец из дома по утрам в полвосьмого уходит, правильно?
— Минута в минуту.
— А ближе к восьми ты служанку за покупками посылаешь, так?
— Так.
— Вот и хорошо. Завтра утром, как только служанка в город уйдет, ты мне звонишь по телефону и говоришь, что путь свободен. Я седлаю лошадь, и через десять минут я у тебя. Таким образом, в нашем распоряжении верные два часа. Потерпи до завтра, завтра я тебя задушу в объятьях и без устали целовать буду — в губы, в груди, в животик, между ног…
— Молчи, Пиппо, а то я заплачу…
— Подожди секунду, Лиллина, там какой-то шум, пойду посмотрю, не вешай трубку… Кто здесь? А, это вы… Доброе утро. Какое совпадение, я вам домой звоню, и тут вы приходите! Я как раз спрашивал у синьоры Лиллины… Боже мой, что вы задумали? Что с вами? Пожалуйста, не надо, нет, нет…
