Она и так жертвовала слишком многим, оставаясь со мной. А последние события доказали, что чем дальше я буду от нее, тем лучше. Как ни крути, я не мог остаться с Беллой.
Последняя мысль поставила точку в моем внутреннем споре - я попрошу ее принять приглашение Рене.
ГЛАВА 25.
КОНФЛИКТ ЖЕЛАНИЙ
Белла пребывала в коме уже два дня. За это время ее аромат значительно усилился и стал звучать почти также громко, как и раньше. На фоне других запахов, характерных для больницы, он как будто давал о себе знать, набирая силу. Это стало верным признаком, что ее организм идет на поправку!
Я был в палате один. Чарли отправился к Рене, чтобы поспать. Он много времени проводил в больнице, хотя Рене скрашивало его тягостное ожидание.
Ближе к полудню я уловил, что сердце Беллы изменило ритм и дыхание стало прерывистым и неглубоким. Она приходила в себя, и я оказался рядом. Ее веки слабо трепетали, но она еще не открыла глаза.
Вот она нахмурилась и резко подняла руки. Я схватил их, чтобы она не вырвала капельницу и не сбросила датчики аппаратов.
- Нет, осторожно! – предупредил я. Она повернулась на звук моего голоса и открыла глаза. Как же я был рад снова видеть их восхитительный шоколадный цвет. Я наклонился ближе.
- Эдвард! – с мольбой в голосе произнесла она, чуть охрипнув после долгого сна. - Прости меня!
Я чувствовал себя таким виноватым за все случившееся, а она просила у меня прощения. Уму не постижимо!
- Шшш, - успокаивал ее я. - Все в порядке!
Она закрыла на секунду глаза и нахмурилась, словно решала в уме сложную математическую задачу.
- Что случилось? – спросила она.
- Я чуть тебя не погубил, - каялся я. Казалось, что все эмоции, которые сжигали меня последние два дня, вобрались в эти пять слов. Боль, отчаяние, страх потери и полная беспомощность перед превратностью судьбы отразились в них.
- Какая же я дура, поверила Джеймсу! Он сказал, что у него моя мама! – Без самобичевания не обошлось и Белла винила в первую очередь себя. Прибор, выводящий кривую пульса, исступленно пищал, и я постарался ее успокоить. Волнения ей противопоказаны.
- Он всех нас обманул.
Было видно, что разговор дается ей с трудом, она сонно моргала.
- Нужно позвонить маме и Чарли.
- Элис уже позвонила. Рене здесь, я имею в виду в больнице. Отошла пообедать, – я прикоснулся к завиткам ее волос, выбившихся из-под повязки.
- Мама здесь? – запаниковала она.
Пульс подскочил, и она попыталась сесть, но тут же задержала дыхание. От резкого движения ей стало больно, я настойчиво уложил ее обратно.
- Она скоро вернется. Тебе нужно отдыхать, - успокаивал ее я. Ну откуда столько эмоциональности?
- Что ты ей сказал? Что она знает? – забросала она меня вопросами.
Ее взгляд был испуганным и рассеянным, как будто она прокручивала в уме возможные версии объяснений для мамы.
Я уже жалел, что сказал ей о Рене, хотя ей лучше быть подготовленной к встрече с ней. Да и нам нужно подтвердить нашу инсценировку. Я вкратце рассказал ей историю:
- Ты поскользнулась на лестнице, пролетела два пролета и упала на битое стекло. По-моему, такое вполне могло бы случиться!
Рене знала о способности дочери попадать в неприятности, и я улыбнулся этой ее отличительной черте.
Белла судорожно вздохнула, отпуская напряжение, и опустила взгляд на загипсованную ногу.
- Все очень плохо? - поинтересовалась она, словно говорила об осмотре побывавшей в аварии машины, а не о своем теле. К сожалению, травм было очень много.
- Ну, сломаны правая нога и четыре ребра, плюс трещины в черепной коробке, синяки по всему телу и значительная кровопотеря. Тебе сделали несколько переливаний крови! - Я постарался чуть разрядить напряжение и пошутил. - Мне все это не понравилось, ведь чужая кровь на некоторое время испортила твой запах.
Когда сделали переливание, я думал, что было бы, если бы аромат Беллы не свел бы меня с ума в тот первый раз, если бы у нее был обычный человеческий запах, которому я бы мог легко противостоять. Смог бы я тогда пройти мимо нее, не заметить? Не полюбить? Она была бы сейчас здорова и не перенесла всех этих ужасов, а я... я так бы и существовал одиноким стариком, без смысла жизни.
- Да, для тебя это стало тяжелым испытанием! – она пристально смотрела на меня.
И я попытался уйти от ответа, хотя и знал, что ее интересует:
- Конечно, мне же нравится именно твой запах! – улыбнулся я.
- Как тебе удалось? – серьезно спросила она, и отмалчиваться стало невозможно.
- Сам не знаю, – шепотом ответил я и опустил взгляд, который сам собой остановился на забинтованной руке и я прикоснулся к ней.
Воспоминания о мгновениях, когда я пил кровь Беллы часто всплывали в моей памяти. Одновременно это стало для меня самым божественным и самым постыдным поступком всей жизни. Он молчала, и я чувствовал ее взгляд, но не мог встретиться с ним. Меня разъедало отвращение к самому себе, к своей сущности, к тому, что я был способен сотворить такое.
- Но ты же ее спас, - подсказывало сердце.
А разум спрашивал:
- Если тебе удалось сдержаться один раз, сможешь ли ты устоять в следующий, когда снова придется делать выбор?
Я перевел взгляд на пол, разрываемый противоречием признаться, что я чувствовал в тот момент, и страхом, что откровенность может оттолкнуть ее от меня.
Я вздохнул. Слова и полились сами собой, снимая с сердца огромный груз переживаний:
- Остановиться было невозможно. Невозможно, понимаешь? Но я выстоял.
Признание, что я ее чуть не убил, далось нелегко и забрало все силы. Я заглянул в ее такие теплые и родные темно-ореховые глаза и с искренностью, на которую только был способен, добавил
- Выходит, я тебя люблю!
Последние слова ускорили ее пульс, но в ее взгляде не было ни отвращения, ни страха. Только нежность и понимание, она явно меня жалела.
- Ну и как я на вкус? – с улыбкой спросила она.
- Даже лучше, чем на запах! – поддержал я ее насмешливый тон.
- Бедный Эдвард, - сочувствовала она мне, но вид у нее был очень виноватый.
- Ты не за это должна извиняться, - уже серьезно добавил я, шутки кончились.
- А за что? - Я поймал ее взгляд и вкрадчиво ответил.
- За то, что я чуть тебя не потерял.
- Прости.
Я заставил ее чувствовать себя виноватой, не желая этого, но и забыть, что она пренебрегла всеми моими запретами и просьбой беречь себя, тоже не мог. Она поступила так, как считала нужным, не посоветовавшись.
