— Вы что-то сказали про людей, которые приходили и уходили, — спохватился я, когда она закрыла дверь. — Что вы имели в виду?
— Приходили в библиотеку Джона — он ведь привечает всех, говорит, что его собрание предназначено для любого исследователя, лишь бы читали аккуратно. Разумеется, книги по магии он прячет, — шепотом уточнила она. — Так вот, сегодня утром явился незнакомый человек — еще и девяти утра не было, — сказал, что проделал огромный путь, чтобы заглянуть в одну рукопись, и что у него при себе есть письма моего мужа, который, мол, разрешил ему воспользоваться библиотекой. — Младенец снова закряхтел, и мать опять предложила ему костяшку своего пальца, однако на этот раз человечек не поддался на обман, отвернулся и начал наливаться краской, готовясь к крику, но передумал и увлеченно зачмокал. — Не хотелось мне пускать чужого человека, когда Джона нет дома и я тут одна с детьми, но и прогнать я его не могла, потому что Джон никогда никого не гонит, хотя сами знаете, что за люди порой являются к нам.
Нед Келли, например, подумал я, подтверждая ее слова кивком:
— Значит, вы его впустили.
Она беспомощно пожала плечами:
— Что было делать?
— А письма он вам показал?
— Предъявил какие-то бумаги. Я почти не умею читать, доктор Бруно, однако подпись моего мужа узнала. Поэтому я провела этого человека во внешнюю библиотеку, но сказала, что не знаю, в каком разделе искать нужную ему книгу, так что пусть ищет сам, как сумеет. Вы же знаете, какой у Джона беспорядок на книжных полках.
— Он назвал книгу, которую искал?
Джейн нахмурилась:
— Назвал, но сумею ли я повторить? Книга-то на латыни. — Она покачала головой. — Во всяком случае, он ее не нашел. Я приглядывала за ним, каждую минуту заходила. Я ведь не дура, иные из этих книг стоят годового жалованья, так что мало ли кто может на них польститься, даже и разодетый кавалер. Джон недавно искал и не смог найти несколько книг, хотя тут, я думаю, замешан наш постоянный гость. — Губы ее еще сильнее сжались, выражая неудовольствие.
— Значит, этот посетитель выглядел как джентльмен? — Подозрение зрело в моем разуме. — Он был хорошо одет? Как он выглядел?
— Высокий. На голове шляпа с длинным пером, и он ее не снял, когда вошел в дом. Я еще подумала: что за манеры? Нарядиться-то всякий может, а воспитания от этого не прибавится. У него темная борода, острая, треугольником. — Она изобразила треугольник движением руки, для чего пришлось отнять палец у младенца, и тот громко запротестовал.
— Молодой человек?
Она прикинула:
— Моложе Джона. Старше вас на вид. Лет сорока с чем-то.
Сердце тревожно забилось: вылитый Генри Говард. Разумеется, под такое описание подошли бы и другие люди, но кто еще мог воспользоваться шансом порыться в библиотеке Джона Ди, узнав, что доктора вызвали ко двору и задержали там? А если это Говард, что он тут хотел найти?
— Вы следили за ним, пока он копался в библиотеке? — переспросил я, стараясь не выдать свою озабоченность: бедной женщине и так было нелегко. — Что он читал? Пытался ли взять какие-то книги?
— Вроде бы нет. Он вел себя странно. Прочесывал полку за полкой с такой скоростью, словно за ним адские псы гнались. А стоило мне отойти, пытался отворить дверь во внутренние помещения, где Джон хранит свои секретные книги. Слава богу, ту дверь Джон запер и ключ забрал с собой. Этот человек еще и стены простукивал, словно тайник искал. Похоже, он и в каминную трубу руку засунул. Сама я не видела, но, когда он уходил, заметила, что рукав у него весь в саже. — Она чуть было не рассмеялась, припомнив такое зрелище.
Мы с ней оба знаем, что Ди хранит некоторые бумаги в ларце, спрятанном в стене каминной трубы, так что этот человек — кто бы он ни был — искал что-то вполне определенное и заранее собрал сведения о тайниках в доме доктора Ди.
— Долго ли он тут пробыл? Как вам показалось, он был удовлетворен, нашел, что искал?
— Сколько вопросов сразу, доктор Бруно! — Джейн пыталась отшутиться, но в ее голосе слышался страх, и она теснее прижимала к себе младенца. — Он оставался тут до обеда и даже в послеобеденное время, будто не замечал, как летят часы. Какие-то книги он снимал с полок и заглядывал в них — не знаю, в какие именно, — и делал это напоказ. Мне показалось, он пришел нарочно, знал, что Ди нет дома, и хотел обыскать библиотеку. Но кто же мог знать, кроме самой королевы и ее людей? — Вновь голос женщины сорвался, и она посмотрела на меня, как бы ожидая утешения. — Вам известно, кто это, доктор Бруно? Вы кого-то подозреваете, по лицу видно.
— Думаю, вам не следует пускать в дом посторонних, покуда ваш супруг не вернется, — посоветовал я. — В особенности этого человека не пускайте, если вдруг он возвратится. А я узнаю, нельзя прислать кого-то побыть с вами, пока Джон остается при дворе. Не следует вам быть одной.
— О, я не одна, — сухо возразила она. — Есть у меня неряха для компании.
Я догадался, что она имеет в виду ту угрюмую служанку, что отворила мне дверь. Отчего же Джейн не подыщет себе другую, коли эта ей так досаждает? Возможно, сказал я себе, на лучшую служанку денег не хватает, отсюда и недовольство в голосе.
— Можно мне осмотреть комнату Неда Келли? — спросил я. — Вдруг там обнаружится ключ к его видениям, и это поможет нам очистить от подозрений Джона.
— Конечно, посмотрите. — Она проводила меня до двери, вручила свечу и жестом указала на главную лестницу. — Комната наверху. Идите, переройте все, даю вам на это и разрешение, и благословение. А на нее даже внимания не обращайте, — загадочно намекнула она.
Дом доктора Ди старый, странный, дерево ступенек и перил потемнело и блестит, вытертое многолетними прикосновениями рук и ног. Лестница стонала под моими ногами, словно удрученное возрастом живое существо, и в лужице света от свечи мне чудились промельки теней. Хотя в доме находились только Джейн с детьми и «неряха», все чувства мои были напряжены в ожидании внезапного нападения, мне казалось, что кто-то затаился в проходах и коридорах, а Нед Келли не покидал дом, все это время где-то прятался.
Дверь на верхней площадке оказалась не заперта. Она открывалась в приятных пропорций комнату с двумя окнами; судя по их расположению, они выходили на фасад дома и смотрели в сторону реки. В темноте я мог разглядеть в них лишь собственное искаженное отражение со свечой в руке. Когда я медленно повернулся, в призрачном свете пламени замерцали какие-то предметы: низкая деревянная кровать, простыни смяты и отброшены, словно Келли только что вскочил с ложа; два сундука, один заперт, в другом, распахнутом, громоздятся одежды или ткани; на столе несколько огарков, а рядом с ними игральные кости и медальон. Тени этих вещей карабкались на стену и обрывались, когда я направлял на них свет.
Я захлопнул за собой дверь, взял со стола подсвечник и закрепил в нем свечу. Опустившись на колени, я присмотрелся к закрытому сундуку. Замок был старый, ржавый и, когда я сунул в него кончик своего маленького кинжала, почти сразу же поддался, и мне удалось поднять крышку. Сердце зачастило: пальцы наткнулись на какие-то бумаги, вероятно письма, а под ними прятался кожаный переплет книги. Я вытащил сначала рукописные страницы, взглянул на них в мерцании свечи — и задохнулся.
