— Ладно, ладно вам! — послышался голос Павла. — Дайте ему отобедать. Несите!
Паша Строганов вошел в гостиную и сразу же посторонился, пропуская вперед лакеев с блюдами. Горячий аромат вызвал спазмы в желудке, но аппетита не было.
Слуги расставляли тарелки, а я смотрел на Пашку, он на меня. Что-то будто щелкнуло во мне; ведь всего-то несколько часов провел в Алексеевском равелине, а хватило, чтобы понять: дружба — вот самое дорогое, что есть у меня, все остальное — пустое!
Мы двинулись друг к другу одновременно, Паша обнял меня крепко-накрепко, а я — насколько позволила цепь между оковами. Старый граф отвернулся в сторону и смахнул слезу.
— Поло, Поло! — промолвил я.
— Эх ты, Воленс-Ноленс, — вздохнул он, высвободил из объятий и приказал. — Садись, поешь.
— Спасибо, что-то аппетита нет, — отмахнулся я. — Да и слуга в каземат домашней снеди принес. Самое важное, выслушайте меня.
— Успеем, — перебил меня Николай Николаевич. — Ты, братец, все же покушай сперва, а потом уж и поговорим. Я ведь, знаешь ли, ради этого ужина принял пост товарища министра юстиции.
— Поздравляю. — Я пересилил досаду. — А что значит — ради ужина?
Я поднял руки и потряс цепью.
— Освободите его. Под мое слово, — приказал Поло моим конвоирам.
Лопоухий поручик на мгновение стушевался, а затем вытащил ключ и снял оковы.
— Садись, братец, ешь, — велел Новосильцев. — Через «не могу». Давай-ка и мы составим тебе компанию, чаю попьем. Авось аппетит пробудится.
Я подчинился. Первый же кусок угомонил спазмы в желудке, и я с жадностью проглотил поздний ужин. В животе образовалась сытная тяжесть, но через минуту, завершив трапезу, я уже не помнил, чем меня потчевали.
— Ну, братец, вот теперь рассказывай, — сказал Николай Николаевич. — История, признаться, запутанная. На Моховой убит человек. Свидетели показывают, что убил его ты.
— Я убил?! — взревел я так, что конвоиры вперед подались, словно испугались, что еще кого-нибудь убью.
Новосильцев повелительным жестом остановил солдат и их лопоухого начальника и сдержанным голосом попросил:
— Спокойно, Андрей, угомонись и расскажи все по порядку.
Поло и старый граф с живейшим интересом также приготовились слушать. Я поведал им обо всем, что случилось за прошедший день. Правда, начал с того, как Чарторыйский с Каменским застали меня в обнимку с графиней де ла Тровайола, умолчав конечно же о Нарышкиной. Догадками о водопроводе я тоже пока делиться не стал. Друзья внимали каждому слову, время от времени уточняя детали.
— Кто бы это мог быть? — задумчиво проговорил Новосильцев, имея в виду таинственного собеседника военного губернатора. Он зажал ладонью рот, словно затем, чтобы сдержать неверные догадки, и сидел, покачиваясь и вперив взгляд в горящий камин. В языках пламени виделись ему сцены прошедшего бала, он перебирал гостей, окружавших военного губернатора, примеряя к ним роль заговорщика.
— А убитый? Кем был убитый? — спросил я.
— И здесь тупик, — вздохнул Поло. — Документов при нем не обнаружили. Верно, среди бумаг, доставшихся преступнику, оказались и паспорт, и подорожная. Полиция, конечно, разберется, кто это был, но потребуется время…
Я прикинул: стоит ли сейчас говорить о водопроводе? И вновь решил выждать до такого момента, когда мои слова больший эффект возымеют. Я хотел доказать им, что напрасно не воспринимают меня всерьез. А пока решил зайти с другой стороны.
— А нельзя ли арестовать военного губернатора?! — предложил я. — Допросить с пристрастием!
— Можно! — с готовностью кивнул Новосильцев. — Если сможешь предоставить государю веские основания. А пока мы имеем следующее. Военный губернатор поймал тебя на пути в альков к фаворитке его величества. Фельдмаршал пригласил тебя к себе в гости и слегка пожурил, а ты выведал адресок его племянника, в доме которого тебя застали над остывающим трупом.
— Ловко вы… — протянул я.
— Это не мы, — печально усмехнулся Поло. — Так военный губернатор доложил императору.
— Я пробирался в альков к фаворитке его величества! — вскипел я и с воодушевлением, словно сам поверил в собственную ложь. — Да, пробирался! Но не к ней, а к ее подруге, к графине де ла Тровайола! Князь Чарторыйский может подтвердить, он же застукал нас… так сказать… Да что Чарторыйский! Там же был и сам генерал-губернатор граф Каменский! Они с князем Адамом появились именно в ту минуту, когда графиня находилась в моих объятиях! Мы можем пойти к государю и все объяснить!
— Мы?! — приподнял бровь Николай Николаевич.
Он ясно дал понять: я должен радоваться, что друзья после случившегося не отвернулись от меня, а о том, чтобы войти в круг ближайших друзей государя, теперь и речи быть не может!
Николай Николаевич смотрел на меня с триумфом, как победитель смотрит на побежденного. Ну, конечно, он же делом занят! Он теперь и статс-секретарь, и товарищ министра! Все об отечестве радеет, пока я, грешный, из будуара в будуар порхаю.
От обиды сделалось тошно. Может, я и не устоял перед соблазнами относительно прекрасного пола, но зато не лебезил перед военным губернатором! И утром не на перине почивал, а сидел в грязном кабаке, чтобы раскрыть заговор! И вот чем обернулись мои старания — меня же обвиняют в убийстве, которое я пытался предотвратить, а друзья высокомерно потешаются надо мной!
Я оглянулся на Поло, тот потупил взор. Старый граф тяжело вздохнул, и воцарилось молчание, но ненадолго — лопоухий поручик шумно сглотнул, утробным звуком нарушив тишину.
— А почему мы не отпустим солдат? — с недобрым предчувствием спросил я.
— Братец, тебе предстоит вернуться в крепость, — ровным голосом сказал Николай Николаевич.
— Но вы же знаете, что я невиновен! — вспыхнул я.
— Мы знаем, а закон — нет. — Новосильцев развел руками.
— Андрей! — вмешался Паша. — Это ненадолго! Мы найдем убийцу и докажем твою невиновность. Ты уж потерпи, брат!
— Андрюша, твой случай будет у меня на контроле! Клянусь, не успокоюсь, пока все не прояснится. Уверен, твое освобождение — дело ближайших дней, — постарался успокоить меня Александр Сергеевич.
— Там были люди, они же видели, — пробормотал я, не в силах поверить своим ушам.
— Три человека, — с горечью перебил меня Поло, — дворник, некая госпожа Носихина и коллежский регистратор Малявин. Все трое показали на тебя. Мало того, они утверждают, что сначала ты напал на них…
— Потому что они встали на пути, когда я погнался за убийцей! Я же объяснил вам! — воскликнул я. — Господа! Друзья! Я не могу поверить! Неужели вы позволите, чтобы меня, вашего друга, держали в крепости?!
— Но что мы можем сделать? — развел руками Николай Николаевич.
