Зал ответил всеобщим согласием.
Коронер, воплощенное достоинство, подождал, пока зал снова сосредоточит внимание на выступающем, и жестом попросил Хью продолжить.
— Я не смог встретиться с Бруком в назначенный час, поскольку юный Торп выразил желание видеть меня, и некоторое время мы с ним беседовали о том, что он планирует изменить на взятой у меня внаем земле.
Публика начала бормотать и смеяться, и Краудер заметил раскрасневшегося молодого человека — уставившись на свои ноги, он прижимался к боковой стене так, словно мечтал стать бестелесным и провалиться сквозь нее.
— Он умный юноша, и в его голове полно мыслей о том, как усовершенствовать землю, — прошептала Харриет, склонившись к анатому. — Но он не понимает, что длительные беседы с ним способны утомлять. Думаю, некоторые его идеи увеличили мой доход на десять фунтов в год, однако я избегаю встреч с ним, если ощущаю в себе недостаток терпения.
Хью подождал, пока шум утихнет.
— Так что я пришел на встречу с Бруком почти часом позже.
— Вы легко отделались! — раздался голос из глубины зала.
Судя по виду юного Торпа, эта фраза сильно задела его.
— Могу я напомнить вам, джентльмены, — обратился коронер к залу, — что мы обсуждаем убийство?
Немного пошаркав, собравшиеся опять посерьезнели. Коронер снова сосредоточил внимание на Хью.
— Мне бы хотелось знать, сэр, почему вы не пригласили этого человека явиться в ваш дом.
Хью слегка смутился, и Краудер заметил, что Уикстид немигающим взглядом смотрит ему в спину.
— Я опасался, что его сведения могут быть деликатного свойства. Что они потребуют осторожного обращения. — Хью откашлялся. — Я очень доверяю своим домашним, однако мне не хотелось привлекать их внимание ни к поискам, ни к тому, что я мог бы узнать, пока у меня не появилось возможности самостоятельно обдумать смысл этих сведений.
Забавно, что после этого заявления в зале не раздалось ни одобрительного, ни скептического бормотания; публика твердо хранила молчание, что говорило о неоднозначности суждений.
— А когда вы прибыли на место предполагаемой встречи?..
— Там никого не было. Я прождал столько, сколько смог, выкурил сигару, а затем поехал домой. На следующий же день мне сообщили, что обнаружено тело.
И коронер, и присяжные помрачнели. Хью огляделся, видимо, собираясь сесть. Коронер поднял руку.
— Еще один вопрос, сэр. Очень ли ценным был привезенный Бруком перстень?
Судя по виду, Хью немного удивился.
— Не могу сказать, сэр. Он золотой и, я полагаю, достаточно тяжелый. Я принес его с собой.
Торнли ощупал свой карман и кинул кольцо старшине присяжных. Тот поймал его, и вся коллегия, склонившись, принялась крайне внимательно осматривать украшение.
— Что скажешь, Уилтон? — выкрикнул Майклс из середины зала. — У твоего дядюшки в Пулборо есть ювелирная мастерская, верно?
— По крайней мере два фунта, — с абсолютной уверенностью заявил Уилтон. — Даже если соскоблить герб.
Кивнув со знанием дела, присяжные передали перстень коронеру, а тот со всей учтивостью вернул его Хью.
У присяжных не было совещательной комнаты, куда можно было бы удалиться, так что они сгрудились в самом дальнему углу помещения, а все прочие согласились не смотреть на них, пока коллегия не примет решение. Многие из собравшихся повернулись к присяжным спинами, стараясь как можно громче говорить друг с другом. Маленький мальчик — Краудер принял его за одного из отпрысков Майклса, — протиснувшись сквозь толпу, принес госпоже Уэстерман бокал лимонада. Она широко улыбнулась ребенку, и мальчик зарделся. Толпа вокруг них задвигалась, Харриет, вытянув руку, умудрилась дотронуться до рукава юного Торпа. Он обернулся к ней; вид у молодого человека по-прежнему был виноватый и довольно сконфуженный.
— Торп, а я рассказывала господину Краудеру, что в прошлом году поместье заработало десять фунтов на твоих идеях.
Юноша вспыхнул от удовольствия и выпрямился.
— Спасибо вам, госпожа Уэстерман. Я сожалею, что задержал господина Торнли, но Уикстид, — он словно выплюнул это имя, — сказал: лучше всего будет застать его в тот самый момент. Знаю, я мог бы поторопиться, но я хотел разъяснить господину Хью…
Краудер уже начал опасаться, что юноша собирается пуститься в очень длинные объяснения, однако Харриет прижала пальцы к губам.
— Думаю, присяжные приняли решение, Торп. Смотри-ка — коронер говорит со старшиной.
Кивнув и снова улыбнувшись, юноша двинулся прочь, а Харриет повернулась к столу присяжных. Краудер наклонился к ней.
— Вы ведь говорили, что с господином Торнли никто не обсуждает дела поместья.
— Говорила, — согласилась она, — однако юный Торп может быть очень настойчивым.
Краудер смотрел на Харриет, размышляя, как можно описать выражение ее лица. Он остановился на слове «чопорное», а затем переключил внимание на заговорившего коронера.
— Я благодарю всех выступавших, а также самих присяжных. Мы полагаем, этот человек был убит тем, кто хотел украсть кольцо. Возможно, он следовал за Бруком из Лондона, воспользовавшись тем обстоятельством, что тот направился в уединенное место. Мы считаем, господин Хью Торнли расстроил его планы, и убийце пришлось сбежать, так и не получив кольца. Коллегия желает выразить сожаление, что господин Торнли так и не получил от Брука новостей о своем брате.
По залу пронеслись одобрительные возгласы; присяжные сохраняли серьезный вид.
— Вот они, наши выводы, и, если все согласятся, я должным образом оформлю их, и вы, джентльмены, сможете поставить свои подписи. Я не стану в очередной раз зачитывать клятву — вы все расслышали ее в первый раз, верно?
Вразнобой кивнув, члены коллегии отказались от прослушивания клятвы. Коронер огляделся и, поняв, что внимание зала сосредоточено на нем, взял со стола документ. Чтобы как следует видеть написанное, ему пришлось сначала поднести руки поближе, затем снова вытянуть их; когда подходящее положение было найдено, коронер зачитал:
— «Мы, коллегия присяжных, установили следующее: неизвестная особа, не имея страха Божьего перед глазами, искушенная и побуждаемая дьяволом, в ночь на первое июня года от Рождества Христова тысяча семьсот восьмидесятого, в лесах Кейвли-Парка, нанесла Картеру Бруку, происходившему не из нашего прихода, ожесточенный и смертельный удар в шею неким острым орудием. Означенный Картер Брук тотчас скончался, а упомянутые присяжные, принесшие вышеназванную клятву, установили, что указанная неизвестная особа, совершив означенное злодеяние и убийство вышеупомянутым способом, сбежала в ночь, противу общественного порядка, установленного королем, его короной и достоинством».
Присяжные, напустившие на себя важный вид, кивнули, и в зале прозвучал удовлетворенный вздох, выражавший согласие.
