— Я думала, так будет лучше! Он был пьян! Вы пошли спать, господин Уикстид!
Потянув девушку за руку, Уикстид поставил ее на колени.
— Думала, так будет лучше! Мыслительница ни дать ни взять! Ты думаешь, можно запереть хозяина в его комнатах, и так будет лучше?
Управляющий вывернул ее запястье, и служанка снова завопила.
— Он был пьян, сэр! У меня нет ключа от оружейной залы, а ключ от салона оказался в замке! У него там горел огонь! Я подумала, что смогу открыть комнату утром, и никто об этом не узнает! Я рада, что так поступила!
Харриет и Краудеру было видно, как слюна изо рта Уикстида упала девушке на лицо. Его голос почти превратился в пронзительный крик.
— Рада, в самом деле?
Он стегнул кнутом. Служанка попыталась увернуться, но управляющий крепко сжимал ее руку. Кнут со свистом опустился на щеку девушки, и звук эхом отразился от стен. Харриет в ужасе отшатнулась. Когда Уикстид снова поднял кнут, Краудер сделал последние несколько шагов, чтобы преодолеть разделявшее их пространство, и поднял свою трость, удерживая правую руку Уикстида в воздухе.
— Мелкие неприятности с прислугой, Уикстид? — растягивая слова, осведомился он.
Управляющий быстро обернулся; он тяжело дышал, лицо его стало алым.
— Это мое дело, — прошипел он.
Краудер натужно улыбнулся, так и не убрав свою трость.
— Полноте. Полагаю, вы заставили эту девушку сильно пожалеть о своем проступке, разве не так?
Анатом не сводил глаз с лица Уикстида, однако тот глядел на склонившуюся у его ног служанку. След от удара казался мертвой белой полосой на неестественно красном лице девушки. На коже возле глаза открылась ранка. Уикстид плюнул на землю.
— Отпустите ее, пожалуйста. — Краудер произнес это очень тихо и очень медленно. Уикстид выпустил запястье девушки. Она начала массировать руку. — Ступай, голубушка, — добавил Краудер, не двигаясь с места.
Девушка словно проснулась, поспешно поднялась на колени и помчалась назад, на кухню; другие слуги проводили ее за дверь так, словно сажали в спасательную шлюпку жертву кораблекрушения. Краудер подождал одно долгое мгновение, прежде чем отвести трость. Снова поставив ее на землю, анатом оперся на нее. Уикстид пристально смотрел в землю, туда, где перед ним только что на коленях стояла служанка, при этом его грудь вздымалась и опадала; затем он развернулся на каблуках и двинулся прочь.
Сделав несколько шагов, Харриет остановилась рядом с Краудером.
— Вы ведь вовсе не нуждаетесь в этом посохе, верно, Краудер?
Анатом наблюдал за удалявшейся фигурой Уикстида.
— Вчера он был мне необходим. А сегодня я просто наслаждаюсь его присутствием.
Краудер предложил даме руку, и, развернувшись, они снова двинулись к парадному входу в замок.
— Он желает быть джентльменом, — заметила Харриет.
— Уикстид? Едва ли этому поможет отхлестывание женщин кнутом.
Она улыбнулась.
— Нет, до нынешнего момента у меня не было возможности рассказать вам об этом. Вчера я нанесла Уикстиду визит и осмотрела его конторку.
— Надо понимать, вы не нашли записных книжек с детальным перечислением всех его злодеяний?
Харриет наморщила нос.
— Нет. Один из выдвижных ящичков его конторки заперт. Однако я нашла черновики довольно вкрадчивого письма в геральдическую палату. А совсем недавно мы видели, что он способен на жестокость по отношению к женщине.
— Порой мы все на это способны, — пробормотал Краудер.
Решив не обращать внимания на эту фразу, Харриет продолжила излагать свои мысли.
— Я уверена — он имеет какую-то власть над Хью.
— Вы полагаете, что бутылку для Картрайта через Хью передал тоже он, верно? — Краудер вздохнул с едва заметным раздражением. А когда его собеседница кивнула, продолжил: — Но зачем же, госпожа Уэстерман? В этом нет ровно никакого смысла. Если у него есть власть над господином Торнли, тогда логичным представляется желание устранить угрозу возвращения Александра и его наследников. Однако если желания Уикстида таковы, он наверняка не захотел бы, чтобы Хью повесили за его преступления. А почему он захотел, чтобы у этого господина была возможность спокойно застрелиться? Другой интерпретации той сцены, каковую мы только что видели, быть не может. Он разозлился, что его благодетель, будучи пьяным, не смог застрелиться из-за поступка юной служанки. Едва ли это говорит о том, что состояние и успех Уикстида зависят от Хью.
Госпожа Уэстерман, судя по ее выражению, не была потрясена.
— Вероятно, его привязанности нынче на чьей-то еще стороне, Краудер. Если Александра и Хью удалить, в этом случае семейным богатством станет распоряжаться леди Торнли. Вероятно, он считает ее более угодной покровительницей.
Это замечание заставило Краудера остановиться, однако вскоре он, пожав плечами, снова продолжил путь.
— У нас нет доказательств, — заметил анатом. — Никаких. Домыслы, сплетни и бутылка с ядом — вот все, что мы имеем, и все это явственно указывает на Хью.
— Разве науке не свойствен подобный метод: сначала предложить гипотезу, а затем отыскать подтверждающие ее доказательства?
— Нет, конечно же нет. Он состоит в следующем: наблюдать, собирать все возможные сведения, а затем выдвинуть гипотезу — с большой долей осмотрительности и осторожности.
Харриет пожала плечами.
— Мне больше нравится мой метод.
Краудер не ответил, лишь многозначительно вздохнул, когда они приблизились ко входу в дом.
В то утро они оказались не первыми посетителями. Ожидая своей очереди посреди обильно украшенной передней, Краудер и Харриет увидели сквайра Бриджеса — он остановился на лестнице и, казалось, весьма дружелюбно прощался с леди Торнли. Бриджес низко склонился над ее рукой и, вывернув шею, с огромной теплотой поглядел в прекрасное лицо графини. Она улыбнулась ему, слегка склонив голову набок, затем проронила что-то на прощание, развернулась и исчезла из виду, направившись в расположенные наверху парадные комнаты. Сквайр принялся спускаться с лестницы, затем увидел двух других визитеров, и твердость его шага несколько ослабла.
— Краудер. Госпожа Уэстерман. Вы решились нанести ранний визит.
Краудер улыбнулся.
— Однако не более ранний, чем вы, сэр.
Бриджес вытянулся во весь рост.
— Нынче я пришел сюда по делам, как, я полагаю, вы уже догадались. Однако я не понимаю, по какой причине сюда явились вы.
Некоторое время мужчины неотрывно глядели друг на друга. Краудер уже задумался, долго ли будет продолжаться это соревнование, но тут возле них возникла служанка.
— Леди Торнли приносит свои извинения, однако сегодня она не в состоянии принимать гостей. Она немного нехорошо себя чувствует.
