Судя по виду, Краудер несколько смутился.
— Вчера вечером казалось, будто ты хочешь присмотреть за Хью, и закрыла его на ключ, чтобы он не добрался до своего оружия.
Она кивнула и снова, поднеся ладонь к бедру, многозначительно похлопала по нему.
— Нынче у меня больше надежд на будущее. Я займусь торговлей — мы с кузеном решили открыть небольшую лавку. Думаю, дела у нас пойдут хорошо. А теперь вы должны отпустить меня. Я еду в Пулборо, чтобы сесть в вечерний дилижанс. Джордж уже наверняка хочет ехать.
Снизу раздались грохот и крик. Краудер, выглянув в окно, увидел, как и говорила девушка, одного из местных парней, который, ерзая, сидел на облучке своей повозки и смотрел вверх, на них. Пейшнс нагнулась, чтобы взять накидку, и Краудер впервые заметил под стулом небольшой аккуратный сверток.
— Будь осторожна, — предупредил он, наблюдая за тем, как девушка забирает маленький узелок, и раздражаясь против собственной воли ее легкостью и самодовольством. — Ибо мы слышали, что слуг лорда Торнли в Лондоне не всегда ждет преуспеяние.
Выпрямившись, Пейшнс натянула на плечи накидку.
— Вы говорите о Шейпине? — осведомилась она. — О человеке, коего выслали много лет назад?
Харриет кивнула.
— Он был моим дядюшкой. В конце концов его убили, когда он сражался в Бостоне на стороне мятежников. Матушка всегда говорила, мол, он был простофиля, и удивлялась, когда он оказался вором. Она не считала, что Шейпин достаточно хитер для этого. — Девушка обхватила сверток руками, держа его над едва заметной округлостью своего живота. — Зато я хитра. Но, возможно, однажды я тоже отправлюсь в Америку. Они там выгнали всех королей и лордов. Вы сможете найти меня в Лондоне, если спросите обо мне в чайной лавке Калеба Джексона в районе Саутарк.
Краудер шагнул вперед.
— Вот еще что, Пейшнс. — Он залез в карман и достал из него небольшой кусок ткани с вышивкой, который они нашли в рощице, на шипах кустарников. — Тебе это знакомо?
Служанка посмотрела на ткань.
— Да. У господина Хью был кафтан из такой ткани. Его сшила госпожа Мортимер. Однако зимой он отдал его Уикстиду. Мне пришлось ушить его. Плечи господина Хью значительно шире.
Служанка приподняла задвижку на двери, затем снова развернулась к собеседникам.
— Я не думаю, что господин Торнли в действительности отравил Картрайта или погубил сиделку Брэй, но, вероятно, он все-таки прав, когда говорит, что заслуживает повешения. Мне кажется, большинство мужчин его заслуживают — вы так не считаете, мэм?
Пейшнс снова улыбнулась, не дождавшись ответа, вышла за дверь и двинулась прочь, покинув пристально глядевших ей вслед Харриет и Краудера.
— Бог мой, — пробормотала госпожа Уэстерман спустя несколько мгновений.
С улицы донесся смех, а затем повозка заскрипела по дороге. Пейшнс уехала. Харриет вообразила себе, как девушка держится за края трясущейся повозки и, самодовольно улыбаясь, смотрит на мир широко раскрытыми глазами, потому что в этот момент жизнь ей кажется прекрасной, словно кошке, объевшейся сметаной.
Краудер осмотрел кончики своих пальцев.
— Как вы полагаете — вероятно, четвертый месяц?
Харриет кивнула.
— Дитя Хью.
— Во всяком случае, он в это верит. Полагаю, такое возможно. — Казалось, в голову Краудеру пришла какая-то мысль. — Вы потрясены?
Харриет задумалась.
— Наверное. Как это неприятно — вдруг понять, что ты ханжа.
Краудер обратил на нее взгляд.
— Полагаю, потрясло вас вовсе не собственное ханжество, а тот факт, что вам не понравилась эта девушка. Идемте. Давайте вернемся в Кейвли. Вашей сестре наверняка кажется, что мы пропадаем целую вечность, а нам еще надо решить, достаточно ли имеющихся у нас сведений, чтобы запутать сквайра и снова переманить его в лагерь Хью.
— Я не уверена, что нам это удастся, пока мы не поймем яснее, какого свойства властью обладает Уикстид над Хью. К тому же Пейшнс была права — нам придется побороться с убежденностью Хью в том, что он почему-то заслуживает повешения. Покуда мы не выясним это, мы ничего не сможем поделать.
Действительно, Рейчел уже давно и с нетерпением ожидала их возвращения. Приветствуя их, девушка выглядела весьма бледной, и не успела дверь салона захлопнуться за спинами Харриет и Краудера, как она уже вложила в руки сестры письмо.
— Я тоже получила послание. Они прибыли как раз после вашего ухода. Я уверена, еще одно ожидает вас дома, Краудер.
Рейчел выглядела так, будто вот-вот расплачется, а потому Краудер подхватил ее под локоть и усадил в кресло. Тем временем Харриет распечатала письмо и принялась читать. Ее щеки покрылись ярко-красными пятнами. Она поглядела на сестру.
— А еще были какие-нибудь письма?
— Госпожа Хэткот тоже получила письмо и сразу же принесла его мне, когда я еще читала свое. Сказала, что мы должны сжечь их и что она пойдет за нами на край света. — Рейчел слабо улыбнулась. — Я никогда еще не видела ее в таком негодовании.
— Прекрасно.
Харриет вложила листок бумаги в руку Краудера. Письмо — двадцать строк чистой ненависти — было написано аккуратно и без ошибок. Мол, Харриет прелюбодейка и ведьма, Краудер — злобный варвар, вырезающий души из человеческих тел и пожирающий плоть. Они должны покинуть эти места, покуда народ не узнал то, что известно автору письма, и их дома не сгорели вместе с ними. Письмо заканчивалось так: «Ворожеи не оставляй в живых».
[34]
Краудер не удивился, когда не обнаружил подписи.
— Я согласен с госпожой Хэткот, — сказал он, бросив листок на столик для закусок. Рейчел нервно глянула на письмо, словно оно действительно способно было подпрыгнуть и укусить ее. — Их нужно сжечь. Вы узнаете почерк?
Усевшись, Харриет с напускной беспечностью положила перчатки поверх письма.
— Да. Мне кажется, это почерк экономки из замка Торнли. Вероятно, с ней говорили сквайр или Уикстид. Если судить по тому, что мне о ней известно, даже в лучшие времена ее не надо сильно поощрять, чтобы она сделалась злобной. — Госпожа Уэстерман замолчала, сложив руки на коленях. — Что ж, я рада этим письмам.
— Ох, Харри!
— Да, Рейчел, это так. Я полагаю, все это время мы барахтались, обнаруживая множество неприятных вещей, но к истине так и не приблизились. А это… — она бросила взгляд на письмо, — доказывает, что мы, похоже, почти у цели.
Однако Рейчел была безутешна.
— Неужели? А может, это всего лишь означает, что здешние жители начинают относиться к нам, как к горстке надоедливых соседей?
Харриет, казалось, несколько встревожилась.
— Майклс на нашей стороне. И большинство жителей городка следуют его примеру.
