Правда, пользы от этого было не особенно много, так как
палец не оставлял на доске никаких следов.
– Глашатай! Огласи обвинительное заключение! –
произнес Король.
Белый Кролик выступил вперед, трижды протрубил в свою трубу,
развернул пергаментный свиток и торжественно начал читать:
Эне, йене, рес –
Квинтер, финтер, жес!
Эне, йене, раба –
Квинтер, финтер, жаба!
Все пришли к Червонной Даме
Выпить чаю с пирожками.
Пирожков у Дамы нет:
Пирожки стащил Валет!
– Удаляйтесь на совещание! – приказал Король
присяжным.
– Что вы, рано, рано! – поспешно вмешался
Кролик. – У нас еще целая куча работы!
– Ну что ж, куча так куча, – уныло сказал
Король. – Вызвать первого свидетеля!
Белый Кролик вновь трижды протрубил в трубу и провозгласил:
– Вызывается первый свидетель!
Первый свидетель оказался Шляпой. Он явился с чашкой чаю в
одной руке и бутербродом в другой.
– Прошу прощения, ваше величество, что я все это
прихватил с собой, – сказал он, – но, когда за мной пришли, я еще не
кончил пить чай-с.
– Надо было кончить! – сказал Король. – Ты
когда начал?
Шляпа оглянулся на Очумелого Зайца (тот, под руку с Соней,
тоже притащился за ним в суд).
– Кажется, четырнадцатого марта-с. Вроде так-с – сказал
он.
– Пятнадцатого, – сказал Заяц.
– Шешнадцатого, – сказала Соня.
– Запишите это, – повелел Король присяжным, и они
старательно записали все три даты на своих досках, потом сложили все числа, а
сумму разделили между собой.
Тут Король спохватился.
– Сними свою шляпу, – приказал он Шляпе.
– Она не моя-с! – ответил Шляпа.
– Краденая! – закричал Король, повернувшись к
присяжным, которые немедленно принялись записывать и это.
– Я их ношу на продажу-с, – объяснил Шляпа. –
А сам я их не ношу-с! Я шляпный мастер!
Тут Королева надела очки и пристально посмотрела на Шляпу,
который под ее взглядом побледнел и стал корчиться, как жук на булавке.
– Свидетель, давайте показания, – сказал
Король, – и не волнуйтесь, не то я велю казнить вас на месте.
Но, кажется, слова Короля не очень помогли бедному Шляпе
справиться с волнением: он продолжал переминаться с ноги на ногу); опасливо
поглядывая на Королеву, и с перепугу откусил даже порядочный кусок чашки вместо
бутерброда.
Как раз в эту минуту Алиса почувствовала, что в ней
происходит что-то странное. Сперва она никак не могла понять, в чем дело, но в
конце концов догадалась: она опять начала расти! Она было хотела встать и уйти
из зала, но потом передумала и решила остаться, пока сможет тут помещаться.
– Перестань меня давить! – сказала ей Соня (они
сидели рядом). – Мне дышать нечем.
– Не могу перестать! – виновато сказала
Алиса. – Я расту!
– Не имеешь права тут расти! – сказала Соня.
– Что за глупости, – сказала Алиса уже не так
виновато. – Ты ведь тоже растешь!
– Мало ли что! Я расту как все, прилично, – сказала
Соня. – А ты безобразничаешь!
Она встала с очень обиженным видом и ушла в самый дальний
конец зала. Королева все это время не сводила сурового взгляда со Шляпы, и как
раз, когда Соня пересаживалась, она сказала кому-то из судейских чинов:
– Принесите-ка мне программу последнего концерта!
При этих словах злосчастный Шляпа так затрясся, что ботинки
сами собой слетели у него с ног.
– Свидетель, давайте показания! – повторил Король
гневно. – Иначе я велю вас казнить, можете не волноваться!
– Я человек маленький, ваше величество, – начал
Шляпа. Голос его дрожал и прерывался. – И не успел я сесть попить чайку, а
масло – оно кусается, да и хлеб тоже, опять же крокодильчики, качая…
– Что качая? – с изумлением спросил Король.
– Начинается с чая, – сказал Шляпа. – Опять
же…
– «Качая» кончается с «чая», а не начинается! –
возмутился Король. – Вы меня за дурака принимаете?! Продолжайте!
– Я человек маленький, – продолжал Шляпа, – и
потом все стало качаться, а Очумелый Заяц и говорит-с…
– Не было этого! – немедленно перебил Заяц.
– Было-с, – сказал Шляпа.
– Отказываюсь! – сказал Заяц.
– Он отказывается от своих слов, – сказал
Король. – Оставь его в покое и иди дальше.
– Ну, во всяком случае. Соня и говорит-с… – Тут Шляпа
тревожно оглянулся на Соню: не будет ли она отказываться от своих слов, но Соня
ни от чего не отказывалась – она спала как убитая.
– Дальше? Дальше, – продолжал Шляпа, –
намазал я себе бутерброд-с…
– А что же Соня сказала? – спросил кто-то из
присяжных.
– Того не упомню-с! – сказал Шляпа.
– Обязаны упоминать, – заметил Король, –
иначе будете казнены!
Бедняга свидетель выронил чашку, бутерброд и сам упал – упал
на колени.
– Я человек маленький, ваше величество-с, – опять
начал он.
– Сам вижу, что не великий… не великий мастер
говорить! – сказал Король.
Тут какая-то Морская Свинка зааплодировала и была немедленно
выдворена судейскими чинами.
(Так как не все знают это слово, я вам расскажу, что оно
значит. У них был большой брезентовый мешок. Они сунули туда Свинку вниз
головой, на веревке опустили мешок за окно, немного подергали веревку, и
Морская Свинка весело выскочила во двор.) «Очень хорошо, что я увидела, как это
делается, – подумала Алиса, – а то в газетах часто пишут: „выдворили
из пределов“, а я до сих пор не понимала, что это значит!»
– Свидетель, – строго сказал Король, – если
вы на этом закончили показания, можете сесть!
– Спасибо, мы постоим, – сказал Шляпа. – За
что же это меня сажать? Я не виноват-с.
– Не хотите сидеть, можете прилечь! – сказал
Король.
