От этих печальных размышлений ее отвлек сильный плеск воды.
Кто-то бултыхнулся в пруд неподалеку от нее и зашлепал по воде так громко, что
сперва она было подумала, что это морж, а то и бегемот, и даже чуточку
испугалась, но потом вспомнила, какая она сейчас маленькая, успокоилась («Он
меня и не заметит», – подумала она), подплыла поближе и увидела, что это
всего-навсего мышка, которая, очевидно, тоже нечаянно попала в этот плачевный
пруд и тоже пыталась выбраться на твердую почву.
«Заговорить, что ли, с этой Мышью? Может, она мне чем-нибудь
поможет? – подумала Алиса. – А уж говорить-то она, наверное, умеет –
что тут такого, сегодня и не то бывало! Заговорю с ней – попытка не пытка». И
она заговорила:
– О Мышь!
(Вас, наверное, удивляет, почему Алиса заговорила так
странно. Дело в том, что, не знаю, как вам, а ей никогда раньше не приходилось
беседовать с мышами, и она даже не знала, как позвать (или назвать) Мышь, чтобы
та не обиделась. К счастью, она вспомнила, что ее брат как-то забыл на столе
(случайно) старинную грамматику, и она (Алиса) заглянула туда (конечно, уж совершенно
случайно) – и представляете, там как раз было написано, как нужно вежливо звать
мышь! Да, да! Прямо так и было написано:
Именительный: кто? – Мышь.
Родительный: кого? – Мыши.
Дательный: кому? – Мыши.
А в конце:
Звательный: – О Мышь!
Какие могли быть после этого сомнения?)
– О Мышь! – сказала Алиса. – Может быть, вы
знаете, как отсюда выбраться? Я ужасно устала плавать в этом пруду, о Мышь!
Мышь взглянула на нее с любопытством и даже, показалось
Алисе, подмигнула ей одним глазком, но ничего не сказала.
«Наверное, она не понимает по-нашему, – подумала
Алиса. – А-а, я догадалась: это, наверное, французская мышь. Приплыла сюда
с войсками Вильгельма Завоевателя!
(Хотя Алиса, как видите, проявила обширные познания в
истории, справедливости ради надо подчеркнуть, что она не слишком ясно
представляла себе, когда что случилось.)
[3]
По-французски Алиса знала из всего учебника твердо только
первую фразу и решила пустить ее в ход.
– Ou est ma chatte? – сказала она.
Мышь так и подпрыгнула в воде и задрожала всем телом. И не
удивительно, ведь Алиса сказала: «Где моя кошка?»
– Ой, простите! – поспешила извиниться Алиса,
догадавшись, что огорчила бедную мышку. – Я просто как-то не подумала, что
ведь вы не любите кошек.
– «Не любите кошек»! – передразнила Мышь
пронзительным голосом. – А ты бы их любила на моем месте?
– Наверное, наверное, нет, – примирительным тоном
сказала Алиса. – Вы только не сердитесь! А все-таки я бы хотела
познакомить вас с нашей Диночкой! Вот ручаюсь, если вы ее только увидите, вы
сразу полюбите кошечек! Она такая ласковая, милая кисонька, – продолжала
Алиса вспоминать вслух, не спеша подплывая к Мыши, – и она так приятно
мурлычет у камина, и так хорошо умывается – и лапки, и мордочку моет; и она так
уютно сидит на руках, и она вся такая мягонькая, пушистая – одно удовольствие,
и она так здорово ловит мышей… Ой, простите меня, пожалуйста! – опять
закричала Алиса, потому что Мышь вся ощетинилась, и уж тут не приходилось
сомневаться, что она возмущена Алисиной бестактностью до глубины души. –
Не будем больше о ней говорить, раз вам так неприятно, – смущенно
пролепетала Алиса.
– Говорить? – с негодованием пискнула Мышь,
задрожав до самого кончика хвоста. – Стала бы я говорить о таком
неприличном предмете! Я и слышать об этом не желаю! В нашем семействе всегда
терпеть не могли этих подлых, мерзких, вульгарных тварей! И прошу вас – больше
ни слова!
– Не буду, не буду, – торопливо уверяла ее
Алиса. – А вы… а вы любите… любите… собачек? – нашлась она наконец.
Мышь не отвечала. Алиса сочла ее молчание за согласие и с воодушевлением
продолжала:
– Вот и хорошо! Как раз около нас живет чудный песик,
вот бы вам его показать! Представляете, хорошенький маленький терьер, глазки
блестят, а шерстка – просто восторг! Длинная, шоколадная и вся вьется! И он
умеет подавать поноску, и служить, и давать лапку, и чего-чего только не умеет,
я даже не все помню! Его хозяин говорит, он бы с ним ни за какие тысячи не
расстался – такой он умный и столько пользы приносит, он даже всех крыс
переловил, не только мы… О господи, – сокрушенно перебила себя
Алиса, – какая я бестактная девочка!
Несчастная Мышь тем временем уплывала от своей собеседницы
что есть духу – только волны шли кругом.
– Мышенька, милая, хорошая, вернитесь! – умильным
голосом закричала Алиса. – Честное-пречестное, больше ни слова не скажу ни
про Кы, ни про Сы! Услыхав это обещание, мышь повернула и медленно поплыла
обратно; мордочка у нее была довольно бледная («Наверное, очень
сердится», – нодумала Алиса).
– Выйдем на сушу, дитя, – сказала Мышь еле
слышным, дрожащим голосом, – и я расскажу тебе мою историю. Тогда ты
поймешь, почему я ненавижу как Тех, так и Этих.
И в самом деле, давно было пора вылезать из воды: в пруду
поднялась настоящая толкотня – столько туда свалилось разных птиц и зверей.
Среди них оказались: Утка и Попугай, Стреляный Воробей и Орленок Цып-Цып, и
даже вымершая птица Додо
[4]
, он же Ископаемый Дронт. И кого там
еще только не было!
Алиса поплыла первой; остальные потянулись за ней, и вскоре
вся компания вылезла на берег.
Глава 3
в которой происходит Кросс по Инстанциям и история с хвостиком
Довольно-таки жалкий вид был у общества, собравшегося на
берегу: мокрые перышки птиц так и топорщились, мокрый мех зверюшек так и
прилипал, вода текла ручьями как с тех, так и с других, и все были сердитые и
несчастные. Первым делом, разумеется, надо было придумать, как скорее
обсушиться; посыпались разные предложения, и, не прошло и пяти минут, как Алиса
разговорилась со всеми запросто, словно была с ними всю жизнь знакома. Она даже
серьезно поспорила с Попугаем, который немедленно надулся и упорно повторял
одно и то же:
– Я старше тебя, значит, я все лучше знаю!
Алиса этого, понятно, так не оставила и потребовала, чтобы
он сказал, сколько ему лет, но Попугай категорически отказался.
