Книга Шекспир. Биография, страница 20. Автор книги Питер Акройд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шекспир. Биография»

Cтраница 20

В последующие четыре года Джона Шекспира ждали новые трудности в делах. В 1578 году он отказался платить дополнительный налог на вооружение еще шести солдат, проводившееся за счет города. В тот же год он не посетил собрание в день выборов. Но с него не взыскали положенных в таких случаях штрафов. Кроме того, он участвовал в сложной земельной сделке, касавшейся некой собственности Арденов, завещанной его жене. Двенадцатого ноября он продал 70 акров земли Арденов вместе с родовым домом Томасу Уэббу и его наследникам при условии, что по прошествии двадцати одного года земля вернется к семье Шекспиров. Томас Уэбб был дальним родственником Арденов, Роберт Уэбб приходился Мэри Арден племянником. Всего двумя днями позже Джон Шекспир продал в рассрочку дом и 56 акров земли в Уилмкоте Эдмунду Ламберту, мужу сестры Мэри Арден. Ламберт выплатил задаток в 40 фунтов. Долг должен был быть выплачен через два года, в 1580 году, иначе по договору собственность возвращалась к Шекспирам. Как оказалось, Эдмунд Ламберт не выплатил соответствующую сумму, ссылаясь на другие долги, но не собирался возвращать дом и землю, и Джон Шекспир подал на него в суд. Такой порядок выглядит странно, но ход дела ясен: Шекспиры продавали землю родственникам, с тем чтобы потом вернуть ее себе. В следующем году они продали племяннику часть бывшего владения Роберта Ардена в Сниттерфилде.

Самое правдоподобное объяснение этим сложным действиям состоит в том, что Джон Шекспир находился в трудном положении из-за своего известного статуса инакомыслящего. Уитгифт наезжал в Стратфорд, и бывший олдермен был назван в числе тех, кто отказывается посещать церковные службы. Одним из наказаний за диссидентство была конфискация земли. Официальный рапорт, составленный немного позднее, отмечает, как диссиденты «принимают меры… с целью совершить обман». Одна из таких уловок, или «мер», описывалась так: «Инакомыслящие передают все свои земли и товары друзьям, облегчая с их помощью свое положение». Другие «сдают земли нанимателям». Стратегия ясна. Диссидент вроде Джона Шекспира мог передать собственность в надежные руки, скорее родственникам, чем «друзьям», и таким образом избежать конфискации. По окончании указанного в договоре срока земли возвращались. Поведение Эдмунда Ламберта тем не менее свидетельствует о том, что события не всегда разворачивались столь же удачно, как было задумано. Быть может, отказ Ламберта возвратить собственность в Уилмкоте и стоит за короткой фразой Горацио в «Гамлете»: «Цель предприятья этого ясна:/Вернуть отцом потерянные земли» [89] . Джон Шекспир именно «терял» земли, завещанные некогда Мэри Арден. Не нужно быть знатоком семейных отношений, чтобы заметить скрытое напряжение в отношениях мужа и жены, наследников Шекспиров и Арденов. Такого рода отношения могут дурно сказаться на ребенке, но хорошо на писателе, что подтверждает пример Д. Г. Лоуренса.

Путаница в делах Джона Шекспира ухудшала его положение и, несомненно, усиливала тревогу в семье. Ситуация окончательно осложнилась весной 1579 года, когда умерла сестра Шекспира. Анне Шекспир было всего восемь лет. В приходской регистрационной книге имеется запись о «похоронном звоне по дочери мистера Шакспера». Скорбь же семьи Шекспира недоступна постороннему взгляду.

ГЛАВА 14

Нрав деятельный, легкий и веселый [90]

Самому Шекспиру было тогда пятнадцать, возраст, когда, по словам пастуха из «Зимней сказки», «только и дела, что делать девкам детей, обирать стариков, воровать да драться» [91] . По крайней мере один из перечисленных проступков он совершил, и полагают, что два других тоже. Но мы предпочитаем видеть в нем, вслед за Гете, молодого Гамлета, «прекрасное, чистое, благородное, высоконравственное существо, способное забыть и простить обиду» [92] . Если вдобавок он был «способен отличить и оценить добро и красоту в искусствах», значит, в свое время достиг и вершин человеческой зрелости. В том году был издан Плутарх в переводах Норта, откуда он мог впоследствии что-то заимствовать, а также роман «Эвфуэс» Джона Лили и «Календарь пастуха» Эдмунда Спенсера. Шекспира окружали новые формы прозы и новые виды поэзии.

По-видимому, по достижении сыном четырнадцати лет отец заплатил за него 5 фунтов, без которых в соответствии со школьной программой нельзя было продолжать учебу; чтобы он мог приобрести хотя бы те познания в греческом, за скудность которых его упрекал Бен Джонсон [93] . Однако четырнадцать лет были тем самым трудным возрастом, когда мальчишки шли в подмастерья. Юный Шекспир мог начать помогать отцу в каком-то из дел; это была обычная практика для тех, кого не нанимал кто-то другой. Николас Роу утверждает, что после школы отец Шекспира «не мог обеспечить ему ничего лучшего, чем работа у себя в мастерской»; эту догадку подтвердил Джон Обри, который писал, что «он, будучи мальчиком, помогал отцу в работе». Роу, однако, полагал, что Джон Шекспир жил в бедности, а Обри считал, что он был мясником. И то и другое неверно.

Высказывались предположения, что юный Шекспир устроился клерком к адвокату или деревенским учителем или мог начиная с 16 лет поступить на военную службу. Возможно, заслуживает внимания тот факт, что единственной известной Шекспиру формой военной службы была вербовка, а в его пьесах часто упоминается стрельба из лука. Но его исключительная способность погружаться в воображаемый мир вводила в заблуждение многих исследователей. Например, его очевидные познания в области мореходства — вплоть до описания сухарей, которые брали в плавание, — убедили некоторых в том, что он служил на флоте. Силу его проникновения в образ и слияния с ним невозможно переоценить.

При отсутствии фактов сложилось много легенд, связанных с ранними годами Шекспира. Самая известная из них — его браконьерство. Речь идет о вторжении во владения местного сановника сэра Томаса Люси; история впервые упомянута в книге Роу. Сам же Роу позаимствовал ее у актера Томаса Беттертона, который ездил в Стратфорд в поисках сведений о Шекспире и подхватывал все, чего только ни услышит. «Он попал, — пишет Роу, — в плохую компанию, как это часто случается с молодыми пареньками; они часто баловались кражей оленей и неоднократно приглашали его грабить принадлежавший сэру Томасу Люси из Чарлекота парк, что близ Стратфорда. За это он был очень сурово наказан владельцем и в отместку сочинил о нем балладу. Эта, возможно, первая проба его пера была утеряна; хотя говорили, что баллада была написана в столь резкой форме, что гонения на него усилились и ему пришлось даже на какое-то время оставить дела и родных в Уорикшире, а самому скрыться в Лондоне».

Сама баллада, по словам одного уорикширского старожила, «была пришпилена к воротам парка, и это до того разъярило вельможу, что он возбудил в Уорике дело против автора». Позднее случайно обнаружилось, что существуют две версии баллады, в одной из которых обыгрывалось созвучие слов Lucy (Люси) и lowsie (lousy — вшивый, отвратительный). Все это можно было бы отбросить как маловероятную гипотезу — или фальсификацию, как полагают многие, если бы та же история не повторялась, вне всякой связи с Роу, в рассказе священника, жившего в конце семнадцатого столетия.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация