— Ти-ти-ти, a d`autres, [рассказывайте это другим, ] —
сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. — Tout a l`heure
vous allez me conter tout ca, — сказал он. — Charme de rencontrer un
compatriote. Eh bien! qu`allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это
расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с
этим человеком?] — прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату.
Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование,
не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского
офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич,
объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил
заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его
поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
— Vous m`avez sauve la vie. Vous etes Francais. Vous me
demandez sa grace? Je vous l`accorde. Qu`on emmene cet homme, [Вы спасли мне
жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его? Я прощаю его. Увести этого
человека, ] — быстро и энергично проговорил французский офицер, взяв под руку
произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени,
спрашивая, что случилось, и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер
строго остановил их.
— On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда
будет нужно, вас позовут, ] — сказал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между
тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
— Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans
la cuisine, — сказал он. — Faut-il vous l`apporter? [Капитан у них в кухне есть
суп и жареная баранина. Прикажете принести?]
— Oui, et le vin, [Да, и вино, ] — сказал капитан.
Глава 29
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел
своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но
французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив,
любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не
имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в
которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно
не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал
плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это
так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством
благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько-нибудь
способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер,
вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко
всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
— Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский
князь инкогнито, ] — сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье
Пьера и перстень на руке. — Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un
Francais n`oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon
amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу.
Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою
дружбу. Больше я ничего не говорю. ]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера
было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер,
отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
— Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour
l`affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер
Почетного легиона за дело седьмого сентября, ] — отрекомендовался он с
самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. —
Voudrez vous bien me dire a present, a qui` j`ai l`honneur de parler aussi
agreablement au lieu de rester a l`ambulance avec la balle de ce fou dans le
corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь
разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с
пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и,
покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он
не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
— De grace, — сказал он. — Je comprends vos raisons, vous
etes officier… officier superieur, peut-etre. Vous avez porte les armes contre
nous. Ce n`est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis
tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы
офицер… штаб-офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я
обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] — прибавил
он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. — Votre nom de bapteme, s`il vous
plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C`est
tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин
Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно. ]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар,
водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль
попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как
здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными
зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно,
превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с
удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой
водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с
квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен
французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной
лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но
так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он
предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по
горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более
оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
