Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не
могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице-король был отбит на Колоче и не мог
пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и
редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное
дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не
было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении
таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям
неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны
Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому,
что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и
оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно
распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.
Глава 28
Многие историки говорят, что Бородинское сражение не
выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не
было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще
гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик
мира изменился бы. ] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по
воле одного человека — Петра Великого, и Франция из республики сложилась в
империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека — Наполеона,
такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона
был большой насморк 26-го числа, такое рассуждение для таких историков
неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать
Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое
распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли,
мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл
подать Наполеону 24-го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На
этом пути мысли вывод этот несомненен, — так же несомненен, как тот вывод,
который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская
ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих
того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека — Петра I, и чтобы
Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного
человека — Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным,
неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что
составляет причину исторических событий, представляется другой ответ,
заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от
совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние
Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что
Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по
его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что
Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона
(несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему
казалось только, что он это велел, — как ни странно кажется это предположение,
но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше,
то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение
вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.
В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и
никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в
Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному
желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки — голодные, оборванные и
измученные походом, — в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали,
что le vin est tire et qu`il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.
] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и
пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их
увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под
Москвою, они кричали «Vive l`Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive
l`Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от
бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l`Empereur!» при всякой
бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как
кричать «Vive l`Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей
в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе
подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из
диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то,
что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали
друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле
сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что
все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у
Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о
насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26-го августа насморк Наполеона не имел значения,
что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его
диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, —
совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже
лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые
распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как
и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому,
что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые
прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными,
и каждый ученый-военный с значительным видом критикует их, когда сражение по
ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень
хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих
распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении,
была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все-таки осудили,
осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело
представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не
сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более
благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал
с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно
исполнял свою роль кажущегося начальствованья.
