Старуха лишь надменно улыбнулась.
– Идемте, девочки, – проскрежетала она.
Внучки, склонив головы, послушно взяли бабушку под руки, однако я заметил, как на лице старшей из сестер мелькнула легкая тень улыбки.
– Что это за старая карга? – спросила леди Онор. – Она словно вышла из ночного кошмара.
– Это матушка сэра Эдвина Уэнтворта.
– Вот как. Значит, юные девушки – его дочери.
– Спасибо за то, что пришли мне на выручку. Впрочем, в этом не было нужды. Люди частенько напоминают мне о моем изъяне, и я уже привык к этому.
– Да, люди не боятся причинять боль своим ближним.
Судя по выражению лица леди Онор, она была по-настоящему расстроена. Нахмурившись, она подобрала юбки и принялась спускаться по ступенькам к реке.
В лодке камеристки, усевшись по обеим сторонам от своей хозяйки, беспрестанно поглядывали на меня из-под опущенных ресниц. Дабы не встречаться с их любопытными взглядами, я сидел потупившись. Начался отлив, и над рекой носился неприятный запах ила и гниющих отбросов, полоса которых обнажилась у берегов.
Леди Онор обернулась к одной из своих камеристок, которая опустила руку в воду.
– Осторожнее, Летиция, в воде полно всякой гадости.
Девушка, приглушенно вскрикнув, тут же подняла руку. Леди Онор покачала головой, словно бы осуждая подобную беспечность. Вспомнив ее недавние слова о том, что постоянное общество слуг изрядно ей надоело, я усомнился в искренности подобных сетований.«Пожалуй, тот, кого на протяжении всей жизни неизменно сопровождает почетный эскорт, ощущает себя чем-то вроде земного божества, – подумал я. – Неудивительно, что у леди Онор так сильно развита фамильная гордость».
Лодка ткнулась носом в полосу ила у причала Трех Журавлей. Леди Онор вскинула бровь и устало улыбнулась.
– Вот мы и приехали. Точнее, вы приехали, Мэтью. А я на этой же лодке доберусь до пристани Куинхит, а оттуда отправлюсь домой. – Она помолчала несколько мгновений. – Надеюсь, вы посетите меня в самом ближайшем будущем. Расскажете мне о том, как отнесся к моим признаниям лорд Кромвель.
– Я почту за честь нанести вам визит, леди Онор. Несомненно, леди Онор прекрасно понимала, что я должен проникнуть в тайну, связавшую ее и герцога; но столь же несомненно было и то, что она решила воздержаться от дальнейших откровенностей. Я неловко вылез из лодки и поклонился на прощание. Через широкую полосу ила были переброшены доски. Осторожно ступая, я перебрался по ним на ступеньки спуска. К тому времени, как я схватился за перила и смог обернуться без риска упасть, лодка уже далеко отошла от берега. Я поднялся наверх и направился к таверне, где оставил Предка.
Я чувствовал, что стал участником какой-то запутанной игры, которую вели меж собой леди Онор и Норфолк. Правила этой игры были мне неизвестны, и это грозило новыми осложнениями. И все же воспоминание о том, как искренне возмутилась миледи, когда старая ведьма Уэнтворт напустилась на меня с руганью, приятно грело душу. Если бы не завеса загадок и недосказанностей, отделявшая меня от этой женщины, я мог бы с полным правом признать, что не знаю более пленительной собеседницы. Все эти мысли и соображения не давали мне покоя по пути домой.
Наконец я оказался на Канцлер-лейн. Едва войдя в холл, я повстречал Барака, спускавшегося с лестницы.
– Вы вернулись раньше, чем я ожидал, – выпалил он. – Слава богу! Удерживать ее дальше я не в состоянии.
– О ком вы говорите?
Он не ответил, но повернулся и направился в гостиную. Мне оставалось лишь последовать за ним. Там, неловко пристроившись на жестком стуле, сидела мадам Неллер; позорное клеймо казалось особенно заметным на ее бледной щеке.
– Бэтшеба Грин вернулась, – сообщил Барак. Я взглянул на мадам. Она кивнула в знак подтверждения.
– Она вернулась вчера вместе с братом, – пробормотала она. – Больше им некуда было деться. Они скрывались у каких-то друзей, но два дня назад рябой их выследил, и им пришлось бежать. Я позволила им остаться, и сейчас они в Саутуорке. – Хозяйка борделя вперила в меня требовательный взгляд. – Вы обещали мне две золотые монеты, если я сообщу о возвращении Бэтшебы.
– Вы непременно их получите, – заверил я. Мадам Неллер по-прежнему сверлила меня глазами.
– Я сказала Бэтшебе, что им с братом стоит с вами поговорить. Втолковала, что другого выхода нет. Только в своем доме я вам встречаться не позволю. Ваш прошлый визит обернулся для меня кучей неприятностей. Я едва не потеряла свое заведение. А оно стоит куда дороже, чем две золотые монеты, – многозначительно добавила она:
Я потянулся к кошельку, но Барак предостерегающе вскинул руку.
– Заплатить вы всегда успеете. Мадам, если вы не пустите нас к себе, где же мы встретимся с Бэтшебой?
По лицу мадам Неллер скользнула уже знакомая мне безрадостная косая улыбка.
– Бэтшеба и ее брат будут ждать вас в доме Майкла Гриствуда, на Вулф-лейн в Куинхите, – сообщила она. – Вдова Майкла куда-то уехала, так что дом стоит пустой.
– Откуда вам это известно?
– Мне сказала Бэтшеба. Несколько дней назад Джордж Грин тайком проник в дом. Бэтшеба давно уже упрашивала его сделать это. Она была уверена, что в доме по-прежнему лежит то, из-за чего убили Майкла.
– И что же это, по ее мнению? – насторожился я. – Какие-нибудь документы?
– Об этом я ничего не знаю и не желаю знать. – Она пожала плечами. – Мне известно лишь, что Джордж дважды забирался в дом через окно. Там не было ни одной живой души. Не думаю, что ему удалось отыскать то, о чем говорила Бэтшеба.
– Хорошо же ваш сторож несет свою службу, – заметил я, повернувшись к Бараку. – Или его оттуда убрали?
– Нет, он по-прежнему там. Лорд Кромвель считает необходимым продолжать слежку за домом. Ну, когда милорд узнает о том, что в дом влезли под носом у сторожа, бедному олуху мало не покажется. Послушайте, если Грин искал какие-то бумаги, значит, Майкл рассказывал Бэтшебе о формуле.
– Похоже, что так.
Мадам Неллер поправила свой огненно-рыжий парик.
– Они будут ждать вас там сегодня вечером, после наступления темноты, – сказала она. – И не вздумайте захватить с собой кого-нибудь еще. Джордж будет за вами следить, и если он увидит, что вас много, они с сестрой сразу убегут.
– Какая боязливая парочка , – пробурчал Барак. – Только и знают, что бегать.
Мадам Неллер пожала плечами и вновь многозначительно взглянула на меня. Я протянул ей две золотые монеты. Она попробовала их на зуб и опустила в карман платья.
– Передайте им, что мы непременно явимся, – сказал я.
Женщина кивнула, подняла со стула свое тучное тело и, не удостоив нас более ни словом, вышла из комнаты. Дверь осталась открытой, и я видел, как мадам важно шествует через холл. Джоан, которая устилала пол свежими циновками, бросила на содержательницу борделя исполненный презрения взгляд.
