– Вы передали Кромвелю записку? – спросил я.
– Я оставил ее у Грея. Тот был не слишком доволен. Начал ворчать, что мы вечно досаждаем графу всякого рода просьбами, вместо того чтобы обойтись собственными силами.
– Вообще-то старина Грей не склонен к пустым упрекам, – улыбнулся я. – Возможно, вы не нашли к нему должного подхода.
– Да, как и к вашей драгоценной леди Онор, – огрызнулся Барак. – Кстати, вы уверены, что она не водит вас за нос? Вообще-то у женщин принято поступать так с излишне доверчивыми представителями мужской породы.
– Я надеюсь, что в нашем случае это не так, – пожал я плечами. – И сейчас я могу с уверенностью сказать, что не сомневаюсь в искренности леди Онор.
Думаю, наши подозрения по поводу леди и герцога оказались безосновательными. То был еще один ложный след. Скажите, Барак, почему вы прониклись к леди Онор такой неприязнью? – спросил я, внимательно глядя на своего помощника.
– Потому что от людей, одержимых столь необузданной гордыней, вечно бывает множество неприятностей, – пожал плечами Барак. – При дворе я вдоволь нагляделся на отпрысков благородных семей, которые готовы сожрать друг друга живьем. Впрочем, все это ерунда. Главное, мы убедились в том, что прекрасная леди не имеет отношения к нашему делу. И Ричард Рич с его прихвостнем Билкнэпом, похоже, тоже ни при чем.
– В этом я пока не уверен. Посмотрим, что нам сообщит о них Кромвель. Надеюсь, ему удастся разговорить Марчмаунта.
– Нет такого человека, у которого в присутствии графа не развязался бы язык. Если Марчмаунт вздумает запираться, ему покажут дыбу. Думаю, одного взгляда на это приспособление будет для него довольно.
– С виду Марчмаунт, конечно, надутый индюк. Но мне кажется, он далеко не трус. И далеко не дурак.
– Так или иначе, если он что-то знает, ему придется это выложить, – пожал плечами Барак.
Мы смолкли, услышав шаги на лестнице. Джоан спустилась в кухню, чтобы готовить ужин. Мы вышли в гостиную. За окнами сгущались сумерки.
– Сами-то вы в состоянии отправиться ночью к колодцу? – спросил Барак. – Сегодня днем вы буквально валились с ног.
– Мне уже лучше, – ответил я. – Не знаю, что со мной было. Наверное, последствия жары и усталость. Но расслабляться сейчас никак нельзя. Очень может быть, сегодня ночью мы сумеем разрешить хотя бы одну загадку.
Мы вновь миновали Бадж-роу и прошли по узкой темной аллее. На калитке фруктового сада висел новый замок, но Барак открыл его с той же легкостью, что и прежний. Петляя меж деревьев, мы приблизились к стене, за которой начинались владения Уэнтвортов. Барак вновь сделал из своих рук ступеньку и помог мне взобраться. Я подтянулся и оперся руками на стену, причем спину мою пронзила такая резкая боль, что мне пришлось сжать зубы.
Бросив взгляд в сад, я понял, что там кто-то есть. По дорожке двигались два темных силуэта, в руках у одного была лампа. До меня донеслись приглушенные голоса. Вглядевшись получше, я различил, что это Нидлер и матушка Джозефа.
«Странно, что старуха, которая едва передвигается, опираясь на палку, не боится разгуливать в темноте», – пронеслось у меня в голове.
Потом я вспомнил, что для ее слепых глаз не существует различия между тьмой и светом. Я сделал Бараку знак не двигаться и застыл в весьма неудобном положении, ногами опираясь на его переплетенные руки, а руками вцепившись в край стены. Опасаясь, что мое бледное лицо слишком заметно в темноте, я низко пригнул голову и замер в ожидании. Темные волосы никак не могли меня выдать.
– Она орала на меня как безумная, – расслышал я слова Нидлера. – Мне с ней больше не справиться. Девчонка постоянно дерзит, но я чувствую, она до смерти испугана. И Эйвис тоже.
– Мне надо крепче держать девочек в узде, – со вздохом изрекла старуха.
Они были теперь совсем близко от стены, и, несмотря на риск быть замеченным, я немного приподнял голову и вгляделся в их лица, освещенные мигающим светом лампы. Грубые черты Нидлера выражали величайшую озабоченность. В лице старухи, бледном и нахмуренном, было что-то дьявольское.
– Мы должны помочь им, Дэвид, – прошамкала старуха и вдруг резко остановилась и, как мне показалось, прислушалась. На память мне пришли рассказы о чрезвычайно остром слухе, которым наделены слепые.
– Что такое? – насторожился Нидлер.
– Ничего, – покачала головой старуха. – Какой-то шорох. Наверное, в сад забралась лиса.
К моему великому облегчению, они повернули назад и двинулись в сторону дома. Дальнейшего их разговора я не слышал. До меня донесся лишь звук захлопнутой двери. Вскоре после этого во всем доме погас огонь. Я неловко соскочил на землю. Барак со стоном потер затекшие руки.
– Господи боже, какой вы тяжелый, – прошептал он. – Я уж думал, мои бедные запястья не выдержат и переломятся.
– Понимаю, что вам пришлось нелегко, Барак. Но я никак не мог пошевелиться. Старая карга сразу бы это услышала.
– А какого черта ее понесло ночью в сад?
– С ней был этот каналья дворецкий. Насколько я понял, они хотели поговорить без посторонних ушей. Разговор их я слышал лишь урывками. Но, несомненно, речь шла о юных леди, внучках старухи. О том, что они обе чего-то боятся.
Мы притаились за стеной, выжидая. Все было тихо. Лишь сова, похожая в темноте на белый призрак, устремилась вниз с одной из ветвей, и какой-то маленький зверек жалобно взвизгнул, извиваясь в ее острых когтях. Наконец я вновь вскарабкался на стену. Дом был погружен в темноту и безмолвие, силуэт колодца отчетливо вырисовывался в лунном свете.
– Собак не видно и не слышно, – шепотом сообщил я.
Барак подтянулся на руках и уселся на стену рядом со мной. – Странно, – пробормотал он. – Казалось бы, после того, как в сад кто-то пытался проникнуть, они должны были выпускать собак на ночь.
– Казалось бы, так. Однако они этого не сделали.
Барак извлек из сумки два жирных куска мяса, завернутых в бумагу, развернул и бросил на лужайку. Затем он вытащил из кармана камень и метнул его в ствол дерева. Камень отскочил с громким стуком.
– Это мясо сдобрено особой приправой. Ваш друг мавр сказал мне, что после такого угощения собаки мгновенно заснут, – прошептал он.
– Мясо дал вам Гай?
– Кто же еще. Вчера, пока вы спали, я рассказал ему кое-что о наших делах. Решил, что ему можно доверять. Знаете, когда с этим вашим мавром познакомишься поближе, с ним вполне можно ладить.
– Собак по-прежнему не видать, – заметил я, окинув взглядом лужайку.
– Ну что, рискнем? – предложил Барак, потерев подбородок.
Я посмотрел в сторону погруженного в темноту дома.
– Рискнем. Только не забывайте об осторожности.
