— В общем… я потому и приехал.
Джуди с раздражением взглянула на свой бокал, будто оскорбленная тем, что Джек появился вовсе не ради пары глоточков виски в ее обществе, но уже мгновение спустя вновь подняла глаза.
— Какой помощи ты ждешь от меня, Джек?
— Простите, что спрашиваю об этом. Но тогда, на катере, вы сказали, что у вас с Фрэнком были большие проблемы…
— Мне не следовало этого говорить! — зло оборвала его Джуди.
Возможно, всему виной виски, а может быть, она просто пребывала в дурном расположении духа. Джек вздохнул и принялся осторожно рассматривать облупившийся лак на ее ногтях.
— И все-таки, прошу вас, скажите: были проблемы? Поверьте, это очень важно.
— Конечно, были. У нас были проблемы! Мы тридцать лет прожили в браке. Я понятия не имею, какого рода отношения у вас с Бет, но если вы собираетесь провести вместе достаточно долгое время, то будьте готовы к тому, что и у вас они возникнут.
Он почувствовал, что краснеет. Оттенок презрения в голосе Джуди удивил его, и Джек понял, что совершенно не знает эту женщину. Несмотря на довольно продолжительное знакомство, они оставались друг для друга посторонними.
— Я понимаю, это не мое дело, но суть в том, что Бет пытается во всем разобраться. Ей необходимо знать все о жизни Фрэнка, до самого конца. Почему-то она думает, что с ним случилось нечто ужасное.
— Ты ведь ничего ей не рассказывал?
Он увидел страх в ее глазах. Что пробило брешь в обороне? Явно не манускрипт. Грязная посуда, груды нераспечатанных писем — во всем этом, в конце концов, была какая-то тайна, и касалась она Фрэнка и Бет. Может быть, Джуди каким-то образом пришла к тому же самому выводу, что и дочь, разбирая вещи Фрэнка либо наткнувшись на его дневник? Или она всегда знала?
— Мне кажется, вам следует с ней увидеться, — сказал Джек.
И вдруг уверенность покинула его. Оказывается, он совсем не знал Джуди; вполне возможно, она куда более опасна, чем можно было подумать. Если Бет все-таки права и Джуди способна подтвердить что угодно и облечь фантомы плотью, ему не следовало приходить сюда — это решение было страшной ошибкой.
— Что я должна ей сказать? Что у нас были трудности? — усмехнулась Джуди. — Да, мы на многое смотрели по-разному. Ничего особенно серьезного. Просто не хотели ее волновать и поэтому не делились некоторыми моментами наших отношений…
— Это правда?
Ее взгляд опять упал на грязную посуду, и на этот раз Джек понял, что это не стыд за разгром в доме, а нечто похожее на панику; охваченный сомнениями, он уставился в тарелку.
— Мы всегда любили друг друга, — сказала Джуди. — Это правда. Святая правда. Не следовало, конечно, тебе этого говорить, но я не хочу, чтобы Бет когда-либо сомневалась в нашей любви.
И вдруг Джека осенило, что горы грязной посуды вполне могли остаться после вчерашней вечеринки. Может быть, странность в поведении Джуди объясняется тем, что ей стыдно? Вечеринка всего через шесть недель после смерти Фрэнка… На тарелках остатки самой разной еды, но далеко не той, что обычно подают в праздники. Четыре тарелки, шесть блюдец, восемь бокалов; диссонансом среди четных предметов смотрелась лишь пепельница, набитая окурками. Тени как будто отступили. Это был безумный вывод, но Джек сосчитал снова и понял, что не ошибся.
— Джуди, можно мне воспользоваться вашей ванной?
Она сначала удивилась, потом подозрительно посмотрела на него, но в конце концов жестом указала в сторону коридора. Джек знал, что непременно обнаружит какую-то улику — например, забытую бритву или зубную щетку. Он обыскал шкафчик, корзину и полки. Если мужчина успел выкурить столько сигарет, значит, пробыл в доме достаточно долго и наверняка оставил что-нибудь еще.
Как ни странно, в ванной, кроме нового куска мыла, сухого полотенца и запасного рулона туалетной бумаги, ничего не обнаружилось. Здесь царила безукоризненная чистота, тогда как весь остальной дом зарастал грязью. Джуди его перехитрила — это была ванная для гостей.
Он затаил дыхание и прислушался. Мужчина и сейчас мог быть где-то в доме — в спальне, в кабинете Фрэнка; наверное, он здорово нервничал, пока Джуди пыталась спровадить гостя. Тишину нарушали едва слышные звуки — позвякивание льда в бокале Джуди, поскрипывание кресла. Она, должно быть, удивлялась, где это застрял Джек. У него появилось ощущение, что в соседней комнате кто-то есть — кто-то сидит там как изваяние и, боясь дышать, выжидает, когда гость наконец-то уберется.
А потом он услышал. Мягкий щелчок, потом еще один. Чирканье зажигалки. Дважды. Этот звук доносился не с кухни. Мужчина так волновался, что не устоял перед соблазном закурить; возможно, выпускал дым в форточку и пытался унять дрожь в руках. Джек потянул носом воздух и уловил запах дыма — он почти был в этом уверен.
Он спустил воду и вернулся в кухню. На секунду Джеку показалось, что он ошибся, что курила Джуди, но это было не так. Она заново наполнила свой бокал и опустилась в кресло, а потом протянула бутылку Джеку. Ее взгляд не вызвал в нем ничего, кроме отвращения и жалости.
— Люди не всегда понимают друг друга, Джек, — медленно проговорила она. — И не видят смысла что-то менять.
Он осушил свой бокал и поставил на стол. Больше эта женщина для него не существовала.
ГЛАВА 13
Джек ехал по переулкам, и ему казалось, что мир сделался ярче и четче — теней стало меньше, недостатки выступили на поверхность. В доме Джуди мужчина, а после смерти Фрэнка прошло меньше двух месяцев. Она намекнула на «проблемы», но Джек даже представить себе не мог, что дела обстояли настолько плохо…
Он остановил машину у самой кромки воды и уселся на край мола. Всего несколько дней назад он был здесь — после взрыва в лаборатории, когда ему казалось, что гавань пересохла и зыбучие пески тянутся до противоположного берега. Та иллюзия была следствием сотрясения мозга; теперь сверкающая вода возвратилась, и все стало понятнее.
Если Джуди встречалась с другим мужчиной и Фрэнк знал об этом — или если узы брака настолько перестали ее удерживать, что она смогла влюбиться за столь короткое время, — то, конечно, вполне мог заточить себя под церковными сводами. Только вот вернуться за кафедру так и не сумел, поскольку вера была поколеблена призрачными видениями, вызванными к жизни стремлением к познанию и чтением научных журналов, а надежда походила на некое здание, в котором не было ничего, кроме пыли. В подобной ситуации трудно ожидать милосердия от кого угодно, даже от Фрэнка.
И все-таки причина могла таиться в манускрипте — он увлек Фрэнка и испугал Джуди, стал корнем бед или усугубил то, что уже было. Но Джек знал, что есть сотни куда более простых объяснений — например, тридцать лет брака.
Тайна разгадана, ответ страшен, но все-таки это не самый худший вариант. И хотя ему было жаль Фрэнка, и даже Джуди, из-за всех тех решений, которые она приняла или не приняла, он мог порадоваться за Бет, потому что человек на фотографиях был лишь плодом ее воображения. Они искали то, чего не существовало. Можно сказать, Джек их всех спас.
