– Как? Еще один нищий? - зарычал Азог. - Хочешь и себе
клеймо на лоб?
Он поднял секиру и бросился на гнома. Наин был сильным и
умелым воином, но битва длилась уже несколько часов, усталость и гнев застили
ему глаза, а Азог был свеж, жесток и коварен. Долго бились они. Собравшись с
силами, Наин обрушил на орка страшный удар, но Азог увернулся и успел задеть
гнома по ноге. Наин потерял равновесие, качнулся вперед, и тогда секира Азога
обрушилась ему на шею. Железный воротник доспеха выдержал удар, но кости гнома
хрустнули, и он упал замертво.
Торжествующий рев готов был вырваться из глотки победителя,
но застрял в горле. Азог огляделся и увидел, что вся долина завалена трупами
орков, а гномы в исступлении рубят направо и налево, не давая пощады. Орки
бежали и выли на ходу, но их догоняли и убивали. В пылу битвы Азог забыл о
своей охране, и вот она лежит вокруг, и никто даже не шевельнется. Азог молча
повернулся и бросился к Воротам. Он, верно, и не видел, как вслед ему кинулся
гном с алым топором в руках. Это был Даин Железностоп, сын Наина. У самых ворот
он настиг Азога и одним ударом снес ему голову. Так был совершен великий
подвиг. Даин в то время был совсем молод, впереди его ожидало множество битв и
походов. Он прожил долгую жизнь воина и пал в Войне Кольца. Да, воин он был
отменный, но, говорят, от Ворот он спустился с посеревшим от страха лицом.
Сражение было выиграно. Оставшиеся в живых гномы собрались в
долине. Голова Азога с глубоко засунутым в пасть памятным кошельком с мелкими
монетами торчала на колу. Но в ту ночь тишину Азанулбизара не нарушали звуки
победного пира и радостных песен. Едва ли половина гномов могла стоять на
ногах, и далеко не всем из них суждено было исцелиться от ран. Утром к
победителям обратился Трайн. Он потерял один глаз, сильно хромал из-за раны в
левую ногу и мог сказать только: «Славно! Мы победили. Казад Дум наш!»
В ответ он услышал скорбные слова:
– Наследник Дарина! Хоть у тебя остался только один глаз,
все же взгляни вокруг. Мы бились здесь, что бы отомстить, и мы отомстили. Но
победа оказалась настолько тяжелой, что нам не удержать ее.
Гномы из других родов сказали:
– Казад Дум никогда не был домом наших предков. Зачем он
нам? Неоткуда ждать наград, и не с кого спрашивать виру за убитых. Мы хотим
вернуться домой, и чем скорее, тем лучше.
Трайн горестно спросил Даина:
– А мой народ? Он тоже покинет меня?
– Нет, - ответил Даин. - Ты - отец нашего народа, мы
сражались за тебя и, если придется, будем сражаться вновь. Но мы не войдем в
Казад Дум. Я только заглянул в тень Ворот, но этого довольно. Если хочешь -
иди, но там, в тени, тебя ждет проклятье Дарина. Нам не одолеть такого врага.
Надо ждать, когда изменится мир и в нем появится сила, способная совладать с
ним. До тех пор народ Дарина не войдет в Морию.
После битвы гномы вновь рассеялись по свету. Покидая
Азанулбизар, с мертвых сняли оружие и доспехи, дабы они не достались оркам,
если те вернутся в долину. Каждый гном, уходивший с поля битвы, был тяжко
нагружен. Весь лес пошел на сооружение погребальных костров (с тех пор он не
растет там больше), а дым от сожжений был виден даже в Лориене.
Сжигать своих умерших - не в обычае гномов, но строительство
каменных гробниц, как это у них принято, отняло бы многие годы. Оставлять же
тела погибших на растерзание зверям или оркам было немыслимо. Вот и пришлось
обратиться к огню. Но у павших в Азанулбизаре славная память. Если сегодня
кто-нибудь из гномов с гордостью скажет о своем предке: «Он был - Сожженный
Гном», этого будет довольно.
Погребальные костры отгорели, союзники разошлись в разные
стороны, и Даин Железностоп увел свой народ к Рудному Кряжу. Перед уходом Трайн
сказал Торину Дубощиту:
– Кому-то цена за голову на колу покажется слишком высокой!
Мы отдали за нее, по меньшей мере, свое царство. Какой путь ты изберешь?
Вернешься ли со мной к наковальне или пойдешь по свету?
– По мне - лучше наковальня, - пожал плечами Торин. - Молот
не даст ослабеть рукам, пока им снова не придется взяться за более острый
инструмент.
Так Трайн с Торином и горстка гномов, среди которых были и
Балин с Глоином, вернулись в Дунгарский Край, но вскоре покинули его и долго
бродили по Эриадору, пока не осели в отрогах Эред Луина. Мало их было, и не
скоро они вновь стали заметным народом. И во все-то времена женщин среди гномов
было немного, а в таком ослабевшем роде и подавно. Дочь Трайна, Дис, принесла
ему двух внуков - Фили и Кили, а у Торина, например, жены не было вовсе. Все
изделия, выходившие в это время из-под молота гномов, были железными. Слова
Трора о том, что Кольцу нужно золото, помнили, но ни золота, ни других
драгоценных металлов или камней у них не было.
Пришла пора сказать несколько слов об этом Кольце. Народ
Дарина верил, что владеет первым из Семи откованных Колец. Говорили, что оно
подарено Государю Казад Дума, Дарину III самими эльфами-кузнецами и что Саурон
не коснулся его. Вряд ли это именно так, ибо злая сила Врага, несомненно, была
в Кольце, ведь он помогал ковать все Семь. Владельцы Кольца никогда не говорили
о нем, а расставались с Кольцом только перед смертью. Поэтому никто не знал
наверняка, где оно находится в тот или иной момент. Некоторые считали, что оно
осталось в Казад Думе, а родичи и наследники Дарина ошибочно полагали, что Трор
взял его с собой в свой злосчастный поход в Морию. Кольцо искали на трупе
Азога, но не нашли.
Теперь многие думают, что Врагу удалось с помощью чар или
еще как-то узнать, кто владеет последним свободным Кольцом Народа Гномов, и все
дальнейшие злоключения наследников Дарина объясняют колдовством Врага. Но гномы
оказались стойким народом. Кольцу удалось только заронить в их сердца страсть к
золоту и драгоценностям, без них жизнь была бы гномам не в радость, а
грабителей они ненавидели и мстили жестоко. Нужда и скитания закалили дух
гномов и научили стойко сопротивляться любому давлению. Чужая воля оказалась не
способна склонить их ко злу, и поэтому ненависть Саурона обратилась к одной
цели - лишить гномов того, чем они владели.
