При этих словах Теоден вздрогнул. Видно было, что они
поразили и Йомера, а Мерри показалось, что Всадники, стоявшие поблизости,
побледнели.
– Насколько я знаю, - медленно проговорил Теоден, - никому
из смертных не удавалось воспользоваться этой «кратчайшей» дорогой…
– Ах, Арагорн, - горестно вздохнул Йомер, - я думал, что в
бою мы будем биться плечом к плечу. Но если ты выбрал Путь Мертвых, значит,
пришел час прощания. Едва ли мы встретимся снова под солнцем.
– Не только встретимся, благородный Йомер, - твердо ответил
Следопыт, - но и будем вместе в битве, пусть хоть все силы Мордора встанут
между нами. Выбор сделан, и время не ждет.
– Вы вольны в своих поступках, - печально произнес Теоден. -
Может быть, такова ваша судьба - проходить там, где не пройдет никто. Разлука
огорчает меня, а в предстоящей битве вы и ваш Андрил умножили бы наши силы… Но,
видно, не суждено. Теперь я тем более должен спешить. Прощайте!
– Прощайте, повелитель, - ответил Арагорн. - Да приведет ваш
путь к славе! Прощай, Мерри, ты остаешься в надежных руках, я не беспокоюсь за
тебя больше. Гимли и Леголас идут со мной, но мы не забудем о тебе. Не забывай
и ты нас. Прощай!
Мерри едва сумел вымолвить ответное «прощай!». Ему было
нестерпимо жаль расставаться с Колобродом, но слова «Путь Мертвых» словно
придавили его к земле, он снова почувствовал себя маленьким и остро пожалел,
что рядом нет веселого, неунывающего Пиппина. Кони под Всадниками нетерпеливо
перебирали ногами, и Мерри хотелось, чтобы поход начался, лишь бы не длить
тяжести прощания.
Наконец, после короткого приказа Теодена, Йомер взмахнул
рукой, и отряд Всадников двинулся вперед. Вскоре они уже скрылись за поворотом.
Арагорн со стены вала долго глядел им вслед. Спустившись, он подошел к
Хальбараду.
– Я проводил троих очень близких друзей, Хальбарад. И
меньшего из них я люблю ничуть не меньше других. Он не догадывается даже, к
какой судьбе скачет, но если бы и догадался, то всё равно не повернул бы коня.
– Насколько я успел узнать хоббитов, - отозвался Хальбарад,
- они отважны и слово «долг» им знакомо. Мне не жаль сил, потраченных на охрану
границ Шира, хотя хоббиты и не знают о наших трудах.
– Мы сроднились с ними, - задумчиво проговорил Арагорн, - но
вот, пришлось расстаться. Пора и нам. Сначала - обед, а потом - в путь!
Леголас, Гимли, нам нужно поговорить.
Однако за столом Арагорн долго молчал.
– Успокойся, - участливо сказал Леголас, - к чему
печалиться? Что такое стряслось со времени нашего прибытия?
– Мне пришлось выдержать битву пострашнее недавней, - хмуро
ответил Арагорн. - Я воспользовался Камнем Ортханка, друзья.
– Ты смотрел в этот проклятый камень?! - ужаснулся Гимли. -
Но ведь даже Гэндальф опасался этого! И ты… ты сказал что-нибудь Врагу?
– Ты забываешь, с кем говоришь! - глаза Арагорна сверкнули.
- Что, по-твоему, я должен был сказать ему? Что охотно обменял бы одного
дерзкого гнома на смирного орка? - Лицо его стало мягче, и на нем еще
отчетливее проступили следы усталости. - Нет, добрый Гимли, я ничего не сказал
Врагу. Камень мой по праву, и у меня достаточно сил, чтобы пользоваться им, -
так я думал, во всяком случае. Но если право мое бесспорно, то вот сил едва
хватило. - По лицу Следопыта прошла судорога. - Борьба была страшной, но я не
только не сказал ему ничего, но и вырвал Палантир из-под его власти. Это удар
для него, и сильный удар. А еще - Враг видел меня. Да, достойный Гимли, он
видел меня, но не в том обличье, в котором я знаком вам… До сих пор он не знал
о моем существовании, и это - второй удар. Саруман в Ортханке видел просто
человека в роханских доспехах, но Саурон не забыл ни Исилдура, ни его Нарсил, и
вот теперь, в трудный для него час, он узрел потомка Исилдура, увидел Андрил и
узнал этот меч. Как ни велико его могущество, но и ему знаком страх, и его
вечно снедают тревоги.
– Но он очень силен, - сказал Гимли, - и теперь не замедлит
с ударом.
– Кто спешит, тот рискует промахнуться, - ответил Арагорн. -
Мы не будем ждать, пока он начнет, мы ударим сами. - Следопыт помолчал и сказал
уже спокойнее: - Подчинив Камень Ортханка своей воле, я узнал немало. Я видел,
что Гондору угрожает с юга новая опасность. Если не предотвратить ее, Гондор не
выстоит и десяти дней.
– Значит, он падет, - скорбно произнес Гимли. - Кого послать
на помощь и как она успеет?
– Послать некого, это верно. Значит, придется идти самому. А
что до времени, то к побережью ведет короткий путь, и воспользовался им не
поздно. Это - Путь Мертвых.
– Путь Мертвых… - вздрогнув, повторил Гимли. - Я уже слышал
сегодня эти слова и видел, что Всадникам они не по душе. Похоже, эта дорога не
для простого смертного. Но если даже ты пройдешь по ней, что может сделать
горстка воинов против мощи Мордора?
– Смертные не пользовались этой дорогой после прихода
рохирримов, - промолвил Арагорн, - она закрыта для них. Но в темный час судьбы
наследник Исилдура, если осмелится, сможет одолеть ее. Слушайте, что передает
мне Элронд через сыновей: «Пусть Арагорн помнит о словах прорицателя и Пути
Мертвых».
– А ты знаешь, что это за слова? - спросил Леголас.
– Да. Мальбет Прорицатель во дни Арведуи, последнего короля
Форноста, сказал:
Тень покрывает великие земли
Крыльями мрака от края до края.
Тьма у могил… Содрогается замок…
Близится время подняться умершим:
Клятвопреступников час наступает.
Эреха камень опять соберет их
Вместе по звуку звенящего рога.
Кто обладатель священного рога?
Кто созовет их у Черного Камня?
Тот, чьему предку служили неверно
Люди, забытые в сумерках серых,
Тот, кто откроет забытые двери,
Тот, кто проследует Тропами Мертвых…
[1]
– О темных вещах ты говоришь, - сказал Гимли, - только эти
слова для меня еще темнее.
– Если хочешь разобраться, приглашаю тебя с собой, - сказал
Арагорн, - ибо я выбираю именно этот путь, выбираю без всякой радости, а только
потому, что так должно. Тяжкий труд и великий страх, а может быть, и что-нибудь
похуже сулит он, поэтому я не прошу вас идти со мной…
– Я пойду с тобой даже Тропами Мертвых! - пылко воскликнул
Гимли.
