С горстью всадников появился Гэндальф. Он сопровождал целую
вереницу повозок с ранеными. Маг сразу же поднялся к Денетору в верхнюю комнату
Белой Башни. С Правителем был только Пиппин. Денетор всматривался сквозь
тусклые окна то на север, то на юг, то на восток, как будто пытаясь проникнуть
взором сквозь роковую тьму, окутавшую его Город. Но, конечно, основное внимание
Правителя было обращено на север; глаза не помогали, и он напрягал слух, словно
благодаря какому-нибудь древнему искусству мог расслышать топот копыт на
дальних равнинах.
– Фарамир вернулся? - вместо приветствия спросил Денетор.
– Нет, - ответил маг, - но он жив. Во всяком случае, был
жив, когда мы расстались. Он сдерживает людей, чтобы отступление не
превратилось в бегство. Это не просто, потому что пришел тот, кого я боялся.
– Враг? - вскричал Пиппин, забывший от страха свое место.
Денетор горько рассмеялся.
– Нет еще, добрый Перегрин. Враг появится только в миг
последней победы. До тех пор он воюет руками других. Так делают все великие
правители, если они мудры. Вот и я сижу в своей башне, думаю, наблюдаю и не
щажу даже своих сыновей, хотя сила еще не покинула Правителя Гондора.
Он выпрямился, откинув черный плащ - под ним была кольчуга,
опоясанная длинным мечом в черных с серебром ножнах.
– Долгие годы не снимаю я боевой одежды даже во сне, -
промолвил он. - Нельзя позволять телу разнеживаться.
– Однако самый грозный вождь из тех, что служит Черной
Крепости, уже взял ваши дальние укрепления, - сказал Гэндальф, внимательно
глядя на Денетора. - Это бывший король Ангмара, великий чародей, ныне -
предводитель назгулов и меч ужаса в руке Саурона.
– Вот достойный противник для тебя, Митрандир, - слабо
усмехнулся Денетор. - Я давно знал, кто ведет войска. И это все, что ты принес
оттуда? - насмешливо спросил он.
Пиппину стало страшно. Он никогда не видел Гэндальфа в
гневе, и ему казалось, что момент для этого настал. Но он ошибся. Голос мага
звучал так же ровно.
– Еще не время испытывать нашу силу, - говорил Гэндальф. -
Если правдиво старинное предсказание, то этот вождь найдет гибель не от руки
воина. Даже мудрейший из Мудрых не знает, что его ждет. Впрочем, этот верховный
назгул пока не рвется вперед. Видно, и он владеет мудростью, о которой ты
только что говорил. А теперь к делу. Я прибыл с ранеными, которых еще можно
исцелить. Стены Пеленнора разбиты, к ним подходят полчища Мордора. Но я прибыл
не за тем. В полях скоро грянет битва. Я хотел предложить тебе использовать
всадников. У Врага нет конницы, значит, можно надеяться хоть на короткий успех.
– У нас тоже не так много, конных, - недовольно отозвался
Денетор. - Рохирримы были бы сейчас очень кстати.
– Сначала появятся другие, - сказал Гэндальф. - Пал Кеир
Андрос, беженцы оттуда стекаются к Городу. Из Мораннона вышло еще одно войско,
оно переходит сейчас Реку на северо-востоке.
– Говорят, Митрандир, что тебе приятно приносить дурные
вести. Но для меня и это - не новость. Я знаю то, что знаю. Идем вниз,
посмотрим, что можно сделать для обороны Города.
Время шло. Дозорные со стен видели отступающие отряды.
Маленькие группки усталых, зачастую раненых людей отступали в беспорядке;
кое-кто просто бежал, словно спасаясь от преследования. Далеко на востоке
появились огоньки, теперь они медленно расползались по равнине. Горели дома и
амбары. Потом из разных мест ручейки красного пламени потекли сквозь мрак,
направляясь к широкой дороге, ведущей от Ворот Города к Осгилиату.
– Враг идет, - глухо переговаривались люди, - стена пала.
Вон они, лезут через бреши! И, похоже, с факелами. Где ж наши-то?
По времени был вечер, но в тусклом сумраке даже зоркие воины
Цитадели не могли разглядеть, как обстоят дела на равнине. Пожарищ становилось
все больше. Ручейки факелов сливались в реки. Между ними и Городом остался лишь
один отряд. Он тоже отступал, но при этом сохранял порядок, воины держали строй
и, кажется, даже не очень торопились. Дозорные затаили дыхание.
– Это, должно быть, Фарамир, - говорили они. - Он может
приказывать и людям, и коням. Он еще пытается…
До Ворот оставалось не больше двух фарлонгов, когда
отступавших нагнал арьергард, сдерживавший врага. Всего несколько всадников!
Вот они снова развернулись, встречая преследователей. Перед ними волновалось
настоящее огненное море! Ряд за рядом шли орки с факелами, оглушительно орали
дикие южане, размахивавшие красными знаменами. Враги вот-вот могли отрезать и
окружить отступавших гондорцев, и в довершение ко всему, с темного неба с
душераздирающими воплями обрушились крылатые назгулы.
Организованное отступление сменилось паническим бегством.
Люди бросали оружие, крича от страха. Но в этот момент со стен Цитадели запела
труба, и вылетевший из ворот отряд всадников с громким кличем атаковал врагов.
Со стен им ответил другой клич, а потом - радостные крики. В бой вступили
рыцари Дол Амрота, предводительствуемые Имрахилем. Но впереди всех стремительно
летел белый сияющий всадник. Луч ослепительного света порой вырывался из его воздетой
руки.
Назгулы с воплями, похожими на обиженное карканье, взмыли
вверх и улетели. Их предводитель не спешил вступать в открытый бой. Захваченное
врасплох войско Моргула не выдержало натиска и обратилось в бегство.
Преследователи стали преследуемыми. Рыцари рубили и кололи с ожесточением, и
скоро поле покрылось трупами орков и людей, а факелы шипели и гасли в крови.
Но Денетор не позволил им зайти далеко. Хоть враг и был
отброшен, но с востока подходили новые полчища. Снова запела труба. Всадники
Дол Амрота остановились и перестроились, прикрывая отступавшие отряды. Так, в
боевом порядке, они и вошли в Город. Люди приветствовали их, но крики сами
собой стихли, когда все увидели, что от отряда Фарамира осталась едва одна
треть. Самого его не было видно.
Вслед за всадниками ехал Имрахиль. Он прижимал к груди
безжизненное тело своего родича Фарамира, сына Денетора, подобранного на поле
боя.
– Фарамир! Фарамир! - горестно восклицали люди, но он не
отвечал, и его несли все выше по извилистой дороге, в Цитадель, к отцу. В тот
миг, когда назгул отвернул в сторону перед Белым Всадником, случайное копье
сразило Фарамира, сдерживавшего неистовых харадримов. Только удар рыцарей Дол
Амрота спас его от мечей, готовых изрубить славного воина.
Имрахиль принес Фарамира в Белую Башню и положил к ногам
Денетора.
– Ваш сын вернулся, Правитель, - негромко сказал он, -
вернулся, покрыв себя славой.
