– Унесем тело с поля битвы, чтобы кони не затоптали его.
Тела рыцарей тоже надо унести. - Он оглядел убитых, называя их по именам, и
вдруг узнал среди них сестру. Пошатнувшись, словно ему в сердце вонзилась
стрела, он побледнел от гнева и скорби, а глаза вспыхнули яростью. - Йовин! -
вскричал он. - Как ты оказалась здесь? Безумие или колдовство тому виной?
Смерть, смерть всем им! - И он затрубил в рог, и снова закричал своим воинам:
– Смерть! Бейте врагов! Пусть ни один из них не уйдет
отсюда!
Крик его подхватили отряды. «Смерть, смерть!» - грозно
прокатилось по рядам, и воины помчались за предводителем. Они не пели больше,
но ударили на врага с такой яростью, что сразу смяли и расстроили его порядки.
Мерри стоял и стороне и плакал; никто его не замечал. Потом
он вытер слезы и, подобрав щит, который дала ему Йовин, забросил его за спину.
Потом начал искать свой меч. В тот миг, когда он нанес удар Королю-Призраку,
правая рука его отнялась и оружие выпало, теперь он мог действовать только
левой. Вскоре он увидел меч, но клинок дымился, как ветка, брошенная в костер,
и пока Мерри изумленно смотрел, он съежился, истлел и исчез.
Так ушло оружие из Упокоищ, созданное руками мастеров
Северного Княжества. Тот, кто неторопливо ковал его много веков назад, остался
бы доволен судьбой меча. Ведь в ту пору главным врагом молодого Арнора был
Король-Чародей из Ангмара. Ни один другой меч, даже в самой могучей руке, не
смог бы нанести вождю назгулов смертельной раны, не смог бы разрубить узы,
скреплявшие незримое тело с черной душой.
Воины подняли тело правителя и на носилках из копий и плащей
понесли в Город. Другие на таких же носилках несли Йовин. Тела рыцарей из свиты
Теодена сложили подальше от убитого чудовища и обнесли оградой из копий. Когда
бой окончился, чудовище сожгли, а коня Теодена похоронили там, где он пал, и
воздвигли на могиле камень с эпитафией на языках Гондора и Рохана.
На этой могиле трава всегда была зеленой и пышной, а место,
где сожгли чудовище, всегда оставалось черным и безжизненным.
В глубокой печали шел Мерри рядом с носилками, не думая
больше о войне. Он устал, все тело болело и его бил озноб. Ветер с моря принес
тучу с дождем и казалось, что само небо оплакивает смерть Теодена Роханского и
отважной Йовин.
Как в тумане Мерри видел движущийся навстречу отряд из
Города. Его вел Имрахиль. Приблизившись, он спросил:
– Какую ношу несут воины Рохана?
– Короля Теодена, - был ответ. - Он мертв. Король Йомер ныне
ведет Всадников в битву.
Имрахиль спешился и, преклонив колено, почтил павшего вождя.
Поднимаясь, он заметил Йовин и проговорил изумленно:
– Откуда здесь женщины? Выходит, и жены рохирримов пришли к
нам на выручку?
– Она - единственная, - ответили ему. - Это - госпожа Йовин,
сестра нового Короля. Никто не знал, что она ушла в поход. Мы скорбим о ней.
Князь снова взглянул на Йовин и был поражен ее красотой. Он
прикоснулся к маленькой, но твердой руке, вгляделся в лицо и спросил:
– Есть ли лечители в Городе? Она ранена, быть может
смертельно, но еще жива, - с этими словами он поднес к губам Йовин свою
блестящую латную рукавицу и полированный металл чуть затуманился от слабого
дыхания.
Яростная битва снова разгорелась на полях Пеленнора. Лязг
оружия, крики людей, конское ржание перекрывали звуки рогов и грохот барабанов,
звенели колокольцами мумаки, подстрекаемые к бою. Под южной стеной пехота
Гондора отражала натиск моргульских легионов. Хурин Высокий, Страж Ключей, и
Правитель Лоссарнаха, Хирлуин с Зеленых Холмов, и князь Имрахиль со своими
витязями пробивались на восток, к Йомеру.
Не сразу смогли они прийти на помощь рохирримам. Удача
отвернулась от Йомера, гнев подвел его. Первым ударом Всадники опрокинули врага
и огромным клином врубились в ряды южан. Но когда появились мумаки, кони начали
храпеть и пятиться, а громадные гороподобные чудовища словно крепости высились
на поле, и харадримы скапливались вокруг них. Если в начале боя на каждого
Всадника приходилось по три харадрима, то вскоре положение ухудшилось: к южанам
от Осгилиата подошло подкрепление. Моргульский военачальник Готмог гнал в бой
народ с топорами из восточных провинций, варайгов из Кханда, южан, одетых в
алое и черных полулюдей-полутроллей, белоглазых и с красными языками из
Дальнего Харада. Теперь они обходили рохирримов, а часть сдерживала войска
Гондора, не давая соединиться с Роханом.
Казалось, ход боя складывался не в пользу Гондора.
Вспыхнувшая было надежда начала гаснуть. А тут еще со стен Города донесся новый
крик. Время близилось к полудню, поднялся ветер, дождевые тучи отнесло на
север, и теперь с ясного неба сияло солнце. В чистом воздухе дозорные издалека
разглядели устрашающую картину, покончившую со всеми надеждами.
Немного ниже Города Андуин делал два изгиба и с городских
стен русло Реки просматривалось на несколько лиг. Все увидели, как с юга,
подгоняемый ветром и веслами, приближается большой флот под черными парусами.
– Умбарские пираты! - кричали на стенах. - Умбарские пираты
идут! Значит, Белфалас взят, и Дельта тоже, и Лебеннин пал. Это конец!
В Городе кто-то ударил в колокол, трубы стали призывать
воинов к возвращению, потому что новая грозная опасность пришла со стороны
Реки. Но зов не был услышан, ветер, надувавший паруса кораблей, относил звуки.
Впрочем, Всадники не хуже дозорных на стенах видели черные
паруса. Йомер в пылу боя увел их слишком далеко от Города к пристаням Харлонда.
Йомер увидел армаду и проклял тот самый ветер, который благословлял утром. А
рати Мордора воспряли духом и с новой яростью ринулись в атаку.
Йомер не колебался больше. Зазвучали рога, собирая всех, кто
мог пробиться под королевское знамя. Он принял решение стоять насмерть и
совершить на полях Пеленнора подвиг, достойный песен, даже если на всем Западе
не останется ни одного певца, чтобы спеть о последнем короле Рохана. Он
поднялся на зеленый холм, и Белый Конь взвился у него над головой.
Без сомнений, без печали,
в полыхающем рассвете
Я скакал навстречу Солнцу
с песней звонкой на устах;
Но погибшая надежда
и надорванное сердце
Пробудили гнев священный,
дух сражений и смертей!
Смеясь, произнес он эти слова. Азарт битвы снова наполнял
сердце Йомера. До сих пор он не получил ни одной раны. Он был молод, новый
Король Рохана, и он правил отважным народом воинов. Он смеялся, глядя на черные
корабли, и грозил им мечом. Но это был смех отчаяния.
