– Всех моих сил и способностей может оказаться недостаточно,
- проговорил он. - Ах, если бы здесь был Элронд! Он самый старший из нас, у
него куда больше сил. Но я сделаю все, что смогу.
Йомер предложил сначала отдохнуть и подкрепиться, но
Следопыт отказался.
– Для этих троих, - сказал он, - особенно для Фарамира,
время истекает, я должен спешить.
Он велел позвать Иорет и спросил, есть ли в доме целебные
травы.
– Да, господин, - охотно пустилась она в объяснения, - но,
по моим подсчетам, запасов не хватит. А где взять, я и не знаю. В эти жуткие
дни все горит, все рушится, послать некого, да и куда посылать-то? Все дороги
перекрыты. Я уж и не упомню, когда на рынок в последний раз приходили торговцы
из Лоссарнаха! Но мы пока обходимся, чем можем, а дальше, может быть, господин
решит, что делать…
– Об этом поговорим после, - остановил ее Арагорн. - Сейчас
не до разговоров. Дорога каждая минута. Есть у вас ацелас?
– Что-то я про такое и не слыхала, господин, - призналась
Иорет. - Я, конечно, могу пойти спросить травника, но, может, вы знаете другое
название?
– В народе эту траву называют Королевским Листом, -
нетерпеливо сказал Арагорн.
– А, эта! - пренебрежительно махнула рукой Иорет. - Ну, если
бы ваша светлость так сразу и сказали, я бы сразу и ответила: нету у нас такой,
это точно. Да что в ней проку? Я и сестрам своим, когда мы в лесу на нее
натыкались, говорила: вот чудное название! Да какой же Король на такое
польстится? Запах, правда, если растереть, духовитый. Но ведь запах - это
больше для удовольствия, верно ведь?
– Верно, верно, - Арагорн жестом запретил Иорет продолжать.
- А теперь, сударыня, если тебе дорог Фарамир, хорошо бы твоим ногам поучиться
прыти у язычка и добыть мне хотя бы три-четыре королевских листочка, если они
найдутся в Городе.
– А если не найдутся, - добавил Гэндальф, - придется нам с
этой почтенной дамой прогуляться в леса Лоссарнаха. А Сполох покажет ей, что
значит спешить.
Когда Иорет ушла, Арагорн велел женщинам согреть воды. Потом
взял Фарамира за руку и прикоснулся ко лбу. Фарамир не шевельнулся. Похоже, он
едва дышал.
– Совсем обессилел, - повернулся Арагорн к Гэндальфу. - Но
это не от раны. Добрый знак! Если бы его поразила стрела назгула, он был бы уже
мертв. Я думаю, его ранили южане. Кто вытащил стрелу? Она сохранилась?
– Вытащил я, - выступил вперед Имрахиль, - но не сохранил.
Там было не до этого. Но, помнится, это была не стрела, а дротик, и он
действительно походил на те, которыми пользуются южане. Рана неглубокая, и меня
удивило, что у Фарамира от нее такая лихорадка. Поэтому я и подумал про
крылатый ужас. Какова же, по-нашему, причина?
– Причин много, - покачал головой Арагорн. Это и усталость,
и огорчение, нанесенное отцом, и рана, а самое главное - Дыхание Мрака. Он
человек сильной воли, но еще до битвы долго пробыл под Тенью. Мрак медленно
овладевал им, но, пока его не ранили, он держался. Мне нужно было прийти
раньше!
В это время появился травник.
– Ваша светлость спрашивали о Королевском Листе, так его
простолюдины называют, - важно сказал он. - На благородном наречии имя сему
растению ацелас, или, если кто по-валинорски понимает…
– Я, например, - оборвал его Арагорн. - И мне все равно,
будешь ли ты говорить «асеа аранион» или «Королевский Лист», лишь бы он у тебя
был.
– Примите мои извинения, - поклонился травник. - Я вижу, вы
сведущи в древнем знании. Но увы, сударь, мы не держим такого в госпитале, ведь
здесь у нас только тяжелобольные. Насколько мне известно, в ацеласе нет особых
лечебных свойств, разве что запах свежий, ну, усталость снимает… Может, правда,
вы заинтересовались старинным стишком, его иногда повторяют, не понимая…
Когда дохнёт слепая тьма
И с нею смерть придет сама,
Истает луч, нахлынет боль -
Явись, Король!
Явись, Король!
Верни ушедшее дыханье
Своей целительною дланью!
Так старухи запомнили, ни складу, ни ладу… Настой из этой
травы принимают от головной боли.
– Тогда, именем Короля, найди старуху, у которой поменьше
знаний, зато побольше мудрости и у которой в доме найдется то, чего нет у тебя!
- воскликнул Гэндальф.
Арагорн опустился на колени у ложа Фарамира, снова положил
ему руку на лоб и застыл. Так прошло несколько минут. Воздух над ложем словно
накалился и звенел. Все почувствовали, как Следопыт, напрягая волю, борется с
чем-то; лицо у него осунулось, глаза запали. Время от времени он повторял имя
Фарамира, но с каждым разом все тише и слабее, как будто и сам он уходил все
дальше, окликая затерявшегося во мраке.
В этот момент в залу вбежал Бергиль. Он принес шесть
листьев, завернутых в чистую тряпицу.
– Я нашел ацелас! Правда, он немного подвял: его сорвали
недели две назад. Годится? - Мальчик взглянул на Фарамира и неожиданно
заплакал.
Но Арагорн встал и улыбнулся.
– Годится, - сказал он. - Самое плохое уже позади.
Успокойся! - Он взял два листка травы, подышал на них, потом размял в пальцах.
Комната тотчас же наполнилась таким свежим ароматом, словно воздух проснулся и
заискрился радостью. Потом он бросил листья в чашу с кипящей водой, и сердца
тех, кто был в зале, возрадовались, когда они вдохнули запах: каждому
припомнилось росистое утро в стране его юности. Арагорн выпрямился, словно
ощутив прилив новых сил, и, когда он поднес чашу к лицу Фарамира, глаза его улыбались.
– Ну кто бы мог подумать! - сказала Иорет стоявшей подле нее
женщине. - Трава-то, пожалуй, лучше, чем я думала. Она напомнила мне розы Имлот
Мелуи, когда я была девушкой…
Прошло еще несколько мгновений, и Фарамир шевельнулся,
открыл глаза и увидел Арагорна. Взгляд у него просиял, и он сказал едва слышно:
– Вы звали меня, и я пришел. Приказывайте мне!
– Вот мой приказ, - ответил Арагорн. - Вернись из страны
теней, пробудись к жизни! Сейчас ты устал. Отдыхай, пей, ешь и жди меня.
– Я буду готов, повелитель, - сказал Фарамир. - Кто же будет
лежать праздно, когда вернулся подлинный вождь?
– Пока прощай, - промолвил Арагорн. - Я нужен другим. - И он
вышел из комнаты, сопровождаемый Гэндальфом, Имрахилем, Йомером и Пиппином.
Берегонд с сыном остались у ложа Правителя. Уже закрывая
дверь, Пиппин услышал восклицание Иорет:
