Впереди выступал черный конь (да конь ли, в самом деле?),
огромный и страшный, с мордой, походившей скорее на оскаленный череп, еще и
огнедышащий в придачу. Под стать коню был и всадник, с головы до ног одетый в
черное. Но это был не Призрак Кольца, а вполне живой человек. Давний Наместник
Барад Дура забыл даже свое имя и сам себя называл Голосом Саурона.
Рассказывали, что родом он был из Нуменора, из тех Людей, что возлюбили темное
знание и добровольно подчинились Саурону. Жестокостью он превосходил любого
орка.
Его сопровождал небольшой отряд воинов под черным знаменем с
изображением Багрового Ока. Не доезжая нескольких шагов до всадников,
предводитель остановился, окинул их презрительным взглядом и рассмеялся.
– Ну, кто тут из вас достаточно знатен, чтобы говорить со
мной? - спросил он. - Или хотя бы достаточно умен, чтобы понять меня? Уж не ты,
конечно! - насмешливо кивнул он на Арагорна. - Чтобы стать настоящим вождем,
мало куска эльфийского стекла, а такой сброд вместо войска способен набрать
любой бродяга!
Арагорн не сказал ни слова, но поймал его взгляд и некоторое
время удерживал. Прошла минута, Арагорн не шевельнулся и не притронулся к
оружию, но посланец Мордора вдруг вскрикнул и отшатнулся, словно от удара.
– Я глашатай и посол, на меня нельзя нападать! - закричал
он.
– Там, где этот закон соблюдается, - медленно проговорил
Гэндальф, - послы не ведут себя так нагло. Но никто и не угрожает тебе. Делай
свое дело и не бойся нас. Однако если твой господин не стал умнее, то тебе, как
и всем его рабам, грозит большая опасность.
– Ах, вот оно что! - воскликнул посланец. - Значит, говорить
будешь ты, старик? Мы и раньше слыхали о тебе, знаем, что ты бродишь вокруг и
строишь козни. Но на этот раз ты сунул нос слишком далеко, почтенный Гэндальф,
и сейчас увидишь, что бывает с теми, кто плетет интриги против Саурона
Великого. У меня есть кое-что показать вам, особенно тебе, раз ты посмел
явиться. - Он кивнул одному из воинов, и тот подал ему какой-то сверток из
черной ткани.
Посланец Мордора сдернул ткань и показал им сначала короткий
Сэмов меч, потом серый плащ с эльфийской пряжкой и, наконец, кольчугу из
мифрила. При виде этих предметов у многих, стоявших перед Воротами, потемнело в
глазах и последний луч надежды погас. Пиппин, до сих пор прятавшийся за спиной
Имрахиля, отчаянно вскрикнул и рванулся вперед.
– Молчи! - сурово приказал Гэндальф, оттаскивая его, но
черный посланец громко рассмеялся.
– Так у вас есть и еще один такой! - вскричал он. - Не знаю,
зачем они вам, но послать их шпионами в Мордор мог только безумец. Ну, хоть на
одно он сгодился. Теперь ясно, что все это он видел и раньше, так что теперь не
отвертитесь. Вам эти вещи тоже знакомы.
– Конечно, - спокойно произнес Гэндальф, - я-то знаю их
историю, а вот ты, я вижу, с ней не знаком. Зачем ты принес их сюда?
– Кольчуга гномов, эльфийский плащ, меч павшего Запада и
шпион из ничтожного Шира… ага, вздрогнули! - мы хорошо знаем их, - вот признаки
заговора! Может, вам и не нужна та маленькая тварь, которой принадлежат эти
вещи, а может, наоборот, она дорога вам? Если так, поразмыслите, коли способны
на это! Саурон не любит шпионов, и судьба этой твари будет зависеть от вашего
выбора.
Ему никто не ответил, но бледность лиц и ужас в глазах были
красноречивей слов. Снова послышался его скрежещущий смех.
– Так, так! А малыш был вам дорог, как я вижу. Да и дело у
него было серьезное, а? Но сорвалось, сорвалось. Теперь его ждут годы медленных
мучений. Мы уж постараемся, чтобы они не скоро кончились. Вы его больше не
увидите, разве что его сломают и переделают, а тогда уж я не забуду отправить
его к вам. И это обязательно будет, если вы не примете условий моего
Повелителя.
– Назови условия, - голос у Гэндальфа был твердый, но
стоявшие поблизости видели в глазах мага тревогу и вдруг заметили, что он стар,
потрясен и разбит. Они не сомневались: маг согласится, что бы ему ни
предложили.
А условия были тяжелыми. Войскам Гондора и его союзникам
предлагалось немедленно отойти за Андуин, предварительно поклявшись не
выступать против Саурона ни явно, ни тайно. Весь Итилиен навсегда отходил к
Саурону, а все страны западнее Реки до Мглистых Гор и до Гривы Рохана
обязывались сложить оружие и платить Мордору тяжелую дань. Они обязывались
восстановить также разрушенный Изенгард.
– Он станет владениями наместника Саурона, - сказал
посланец, - но это будет не Саруман - он оказался недостойным, - а другой, кому
Владыка доверяет больше. - И все поняли, что этим наместником будет он сам. И
они поняли также, что условия Саурона означают рабство для Запада на вечные
времена. В этот момент неожиданно прозвучал ответ мага:
– Слишком много вы хотите в обмен на одного пленника!
Столько твой господин мог бы получить только ценою долгой войны. Или на полях
Гондора он потерял надежду на победу? А если ценить этого пленника так высоко,
то где залог, что Саурон, великий обманщик и предатель, выполнит свои
обязательства? Где пленник? Приведи его и отдай нам, тогда и обсудим условия.
И тут Гэндальфу, не сводившему глаз с посланца, показалось,
что на одно мгновение тот растерялся и смехом попытался скрыть это.
– Остерегайся говорить дерзко с Голосом Саурона! - вскричал
он. - Ты требуешь залога? Саурон не дает их. Если ты ищешь его милостей,
выполняй его требования. Условия вам известны. Поступайте теперь как хотите!
– Вот как мы поступим, - произнес вдруг Гэндальф. Он
распахнул плащ, и яркая белизна одежд сверкнула в этом мрачном месте подобно
обнаженному мечу. От его воздетой руки посланец попятился, а маг подошел и
просто отобрал у него кольчугу, меч и плащ. - Это мы возьмем в память о нашем
друге, - просто сказал он. - А ваши условия отвергаем бесповоротно. Уходи, твое
посольство окончено, и смерть теперь ближе к тебе, чем когда-либо. Мы пришли
сюда не для того, чтобы пререкаться с подлым Сауроном, а тем более - с его
рабами. Уходи!
Посланец Мордора не смеялся больше. От гнева и изумления
лицо его исказилось и стало похоже на морду дикого зверя, у которого из-под
носа увели добычу. От ярости он издавал странные сдавленные звуки. Но страх в
нем был сильнее гнева. Вскрикнув, он повернул коня и помчался обратно. Его
воины тоже повернули коней и затрубили условный сигнал. Они еще не достигли
Ворот, а ловушка Саурона уже захлопнулась.
